Туманность андромеды роман. Дискуссия с другими писателями

Еще не была закончена первая публикация этого романа в журнале, а искусственные спутники уже начали стремительный облет нашей планеты.

Перед лицом этого неопровержимого факта с радостью сознаешь, что идеи, лежащие в основе романа, правильны.

Размах фантазии о техническом прогрессе человечества, вера в непрерывное совершенствование и светлое будущее разумно устроенного общества – все это так весомо и зримо подтверждено сигналами маленьких лун. Чудесное по быстроте исполнение одной мечты из «Туманности Андромеды» ставит передо мной вопрос: насколько верно развернута в романе историческая перспектива будущего? Еще в процессе писания я изменял время действия в сторону его приближения к нашей эпохе. Сначала мне казалось, что гигантские преобразования планеты и жизни, описанные в романе, не могут быть осуществлены ранее чем через три тысячи лет. Я исходил в расчетах из общей истории человечества, но не учел темпов ускорения технического прогресса.

При доработке романа я сократил намеченный срок на тысячелетие. Но запуск искусственных спутников Земли подсказывает мне, что события романа могли бы совершиться еще раньше. Поэтому все определенные даты в «Туманности Андромеды» изменены на такие, в которые сам читатель вложит свое понимание и предчувствие времени.

Особенностью романа, не сразу, может быть, понятной читателю, является насыщенность научными сведениями, понятиями и терминами. Это не недосмотр или нежелание разъяснить сложные формулировки. Только так мне показалось возможным придать колорит будущего разговорам и действиям людей времени, в которое наука должна глубоко внедриться во все понятия, представления и язык.

И. Ефремов

Глава первая

Железная звезда

В тусклом свете, отражавшемся от потолка, шкалы приборов казались галереей портретов. Круглые были лукавы, поперечно-овальные расплывались в наглом самодовольстве, квадратные застыли в тупой уверенности. Мерцавшие внутри них синие, голубые, оранжевые, зеленые огоньки подчеркивали впечатление.

В центре выгнутого пульта выделялся широкий и багряный циферблат. Перед ним в неудобной позе склонилась девушка. Она забыла про стоявшее рядом кресло и приблизила голову к стеклу. Красный отблеск сделал старше и суровее юное лицо, очертил резкие тени вокруг выступавших полноватых губ, заострил чуть вздернутый нос. Широкие нахмуренные брови стали глубоко-черными, придав глазам мрачное, обреченное выражение.

Тонкое пение счетчиков прервалось негромким металлическим лязгом. Девушка вздрогнула, выпрямилась и заломила тонкие руки, выгибая уставшую спину.

Позади щелкнула дверь, возникла крупная тень, превратилась в человека с отрывистыми и точными движениями. Вспыхнул золотистый свет, и густые темно-рыжие волосы девушки словно заискрились. Ее глаза тоже загорелись, с тревогой и любовью обратившись к вошедшему.

– Неужели вы не уснули? Сто часов без сна!..

– Плохой пример? – не улыбаясь, но весело спросил вошедший. В его голосе проскальзывали высокие металлические ноты, будто склепывавшие речь.

– Все другие спят, – несмело произнесла девушка, – и… ничего не знают, – добавила она вполголоса.

– Не бойтесь говорить. Товарищи спят, и сейчас нас только двое бодрствующих в космосе, и до Земли пятьдесят биллионов километров – всего полтора парсека!

– И анамезона только на один разгон! – Ужас и восторг звучали в возгласе девушки.

Двумя стремительными шагами начальник тридцать седьмой звездной экспедиции Эрг Hoop достиг багряного циферблата.

– Пятый круг!

– Да, вошли в пятый. И… ничего. – Девушка бросила красноречивый взгляд на звуковой рупор автомата-приемника.

– Видите, спать нельзя. Надо продумать все варианты, все возможности. К концу пятого круга должно быть решение.

– Но это еще сто десять часов…

– Хорошо, посплю здесь, в кресле, когда кончится действие спорамина. Я принял его сутки назад.

Девушка что-то сосредоточенно соображала и наконец решилась:

– Может быть, уменьшить радиус круга? Вдруг у них авария передатчика?

– Нельзя! Уменьшить радиус, не сбавляя скорости, – мгновенное разрушение корабля. Убавить скорость и… потом без анамезона… полтора парсека со скоростью древнейших лунных ракет? Через сто тысяч лет приблизимся к нашей солнечной системе.

– Понимаю… Но не могли они…

– Не могли. В незапамятные времена люди могли совершать небрежность или обманывать друг друга и себя. Но не теперь!

– Я не о том, – обида прозвучала в резком ответе девушки. – Я хотела сказать, что «Альграб», может быть, тоже ищет нас, уклонившись от курса.

– Так сильно уклониться он не мог. Не мог не отправиться в рассчитанное и назначенное время. Если бы случилось невероятное и вышли из строя оба передатчика, то звездолет, без сомнения, стал бы пересекать круг диаметрально, и мы услышали бы его на планетарном приеме. Ошибиться нельзя – вот она, условная планета!

Эрг Hoop указал на зеркальные экраны в глубоких нишах со всех четырех сторон поста управления. В глубочайшей черноте горели бесчисленные звезды. На левом переднем экране быстро пролетел маленький серый диск, едва освещенный своим светилом, очень удаленным отсюда, от края системы Б-7336-С+87-А.

– Наши бомбовые маяки работают отчетливо, хотя мы сбросили их четыре независимых года назад. – Эрг Hoop указал на четкую полоску света вдоль длинного стекла в левой стене. – «Альграб» должен быть здесь уже три месяца тому назад. Это значит, – Hoop поколебался, как бы не решаясь произнести приговор – «Альграб» погиб!

– А если не погиб, а поврежден метеоритом и не может развивать скорость?.. – возразила рыжеволосая девушка.

– Не может развивать скорость! – повторил Эрг Hoop. – Да разве это не то же самое, если между кораблем и целью встанут тысячелетия пути? Только хуже – смерть придет не сразу, пройдут годы обреченной безнадежности. Может быть, они позовут – тогда узнаем… лет через шесть… на Земле.

Стремительным движением Эрг Hoop вытянул складное кресло из-под стола электронной расчетной машины. Это была малая модель МНУ-11. До сих пор из-за большого веса, размеров и хрупкости нельзя было устанавливать на звездолетах электронную машину-мозг типа ИТУ для всесторонних операций и полностью поручить ему управление звездолетом. В посту управления требовалось присутствие дежурного навигатора, тем более что точная ориентировка курса корабля на столь далекие расстояния была невозможна.

Руки начальника экспедиции замелькали с быстротой пианиста над рукоятками и кнопками расчетной машины. Бледное, с резкими чертами лицо застыло в каменной неподвижности, высокий лоб, упрямо наклоненный над пультом, казалось, бросил вызов силам стихийной судьбы, угрожавшим живому мирку, забравшемуся в запретные глубины пространства.

Низа Крит, юный астронавигатор, впервые попавшая в звездную экспедицию, затихла, не дыша наблюдая за ушедшим в себя Ноором. Какой он спокойный, полный энергии и ума, любимый человек!.. Любимый давно уже, все пять лет. Нет смысла скрывать от него… И он знает, Низа чувствует это… Сейчас, когда случилось это несчастье, ей выпала радость дежурить вместе с ним. Три месяца наедине, пока остальной экипаж звездолета погружен в сладкий гипнотический сон. Еще осталось тринадцать дней, потом заснут они – на полгода, пока не прейдут еще две смены дежурных: навигаторов, астрономов и механиков. Другие – биологи, геологи, чья работа начинается только на месте прибытия, – могут спать и дольше, тогда как астроному… о, у них самый напряженный труд!

Эрг Hoop поднялся, и мысли Низы оборвались.

– Я пойду в кабину звездных карт. Ваш отдых через… – он взглянул на циферблат зависимых часов, – девять часов. Успею выспаться, перед тем как сменить вас.

– Я не устала, я буду здесь сколько понадобится, только бы вы смогли отдохнуть!

Роман «Туманность Андромеды» (1957 г.) – классика отечественной фантастики, книга о прекрасном мире далекого будущего, «Мире Великого Кольца», населенном смелыми, отважными людьми, совершающими рискованные научные эксперименты и опасные межпланетные путешествия.

Несмотря на идеальность созданного воображением писателя мира, где люди живут долго и счастливо, увлеченно работают, где процветают науки и искусства, где никто не скрывает своих чувств, и в этом совершенном мире находятся изъяны. Получается, что счастье не только в том, чтобы жить, не зная забот, счастье – в поиске, в ошибках, в сомнениях, в мечтах.

Роман «Туманность Андромеды» написан более 60 лет назад, многие научные прогнозы писателя сбылись, другие еще могут сбыться, и хотя идея светлого коммунистического будущего канула в Лету, книга эта по-прежнему актуальна как в России, так и во всем мире.

Читать онлайн Туманность Андромеды

Отрывок

В тусклом свете, отражавшемся от потолка, шкалы приборов казались галереей портретов. Круглые были лукавы, поперечно‑овальные расплывались в наглом самодовольстве, квадратные застыли в тупой уверенности. Мерцавшие внутри них синие, голубые, оранжевые, зеленые огоньки подчеркивали впечатление.

В центре выгнутого пульта выделялся широкий и багряный циферблат. Перед ним в неудобной позе склонилась девушка. Она забыла про стоявшее рядом кресло и приблизила голову к стеклу. Красный отблеск сделал старше и суровее юное лицо, очертил резкие тени вокруг выступавших полноватых губ, заострил чуть вздернутый нос. Широкие нахмуренные брови стали глубоко‑черными, придав глазам мрачное, обреченное выражение.

Тонкое пение счетчиков прервалось негромким металлическим лязгом. Девушка вздрогнула, выпрямилась и заломила тонкие руки, выгибая уставшую спину.

Позади щелкнула дверь, возникла крупная тень, превратилась в человека с отрывистыми и точными движениями. Вспыхнул золотистый свет, и густые темно‑рыжие волосы девушки словно заискрились. Ее глаза тоже загорелись, с тревогой и любовью обратившись к вошедшему.

– Неужели вы не уснули? Сто часов без сна!..

– Плохой пример? – не улыбаясь, но весело спросил вошедший. В его голосе проскальзывали высокие металлические ноты, будто склепывавшие речь.

– Все другие спят, – несмело произнесла девушка, – и… ничего не знают, – добавила она вполголоса.

– Не бойтесь говорить. Товарищи спят, и сейчас нас только двое бодрствующих в космосе, и до Земли пятьдесят биллионов километров – всего полтора парсека!

– И анамезона только на один разгон! – Ужас и восторг звучали в возгласе девушки.

Двумя стремительными шагами начальник тридцать седьмой звездной экспедиции Эрг Hoop достиг багряного циферблата.

– Пятый круг!

– Да, вошли в пятый. И… ничего. – Девушка бросила красноречивый взгляд на звуковой рупор автомата‑приемника.

– Видите, спать нельзя. Надо продумать все варианты, все возможности. К концу пятого круга должно быть решение.

– Но это еще сто десять часов…

– Хорошо, посплю здесь, в кресле, когда кончится действие спорамина. Я принял его сутки назад.

Девушка что‑то сосредоточенно соображала и наконец решилась:

– Может быть, уменьшить радиус круга? Вдруг у них авария передатчика?

– Нельзя! Уменьшить радиус, не сбавляя скорости, – мгновенное разрушение корабля. Убавить скорость и… потом без анамезона… полтора парсека со скоростью древнейших лунных ракет? Через сто тысяч лет приблизимся к нашей солнечной системе.

– Понимаю… Но не могли они…

– Не могли. В незапамятные времена люди могли совершать небрежность или обманывать друг друга и себя. Но не теперь!

– Я не о том, – обида прозвучала в резком ответе девушки. – Я хотела сказать, что «Альграб», может быть, тоже ищет нас, уклонившись от курса.

– Так сильно уклониться он не мог. Не мог не отправиться в рассчитанное и назначенное время. Если бы случилось невероятное и вышли из строя оба передатчика, то звездолет, без сомнения, стал бы пересекать круг диаметрально, и мы услышали бы его на планетарном приеме. Ошибиться нельзя – вот она, условная планета!

Эрг Hoop указал на зеркальные экраны в глубоких нишах со всех четырех сторон поста управления. В глубочайшей черноте горели бесчисленные звезды. На левом переднем экране быстро пролетел маленький серый диск, едва освещенный своим светилом, очень удаленным отсюда, от края системы Б‑7336‑С+87‑А.

– Наши бомбовые маяки работают отчетливо, хотя мы сбросили их четыре независимых года назад. – Эрг Hoop указал на четкую полоску света вдоль длинного стекла в левой стене. – «Альграб» должен быть здесь уже три месяца тому назад. Это значит, – Hoop поколебался, как бы не решаясь произнести приговор – «Альграб» погиб!

– А если не погиб, а поврежден метеоритом и не может развивать скорость?.. – возразила рыжеволосая девушка.

– Не может развивать скорость! – повторил Эрг Hoop. – Да разве это не то же самое, если между кораблем и целью встанут тысячелетия пути? Только хуже – смерть придет не сразу, пройдут годы обреченной безнадежности. Может быть, они позовут – тогда узнаем… лет через шесть… на Земле.

Стремительным движением Эрг Hoop вытянул складное кресло из‑под стола электронной расчетной машины. Это была малая модель МНУ‑11. До сих пор из‑за большого веса, размеров и хрупкости нельзя было устанавливать на звездолетах электронную машину‑мозг типа ИТУ для всесторонних операций и полностью поручить ему управление звездолетом. В посту управления требовалось присутствие дежурного навигатора, тем более что точная ориентировка курса корабля на столь далекие расстояния была невозможна.

Иван Ефремов

Ещё не была закончена первая публикация этого романа в журнале, а искусственные спутники уже начали стремительный облёт нашей планеты.

Перед лицом этого неопровержимого факта с радостью сознаёшь, что идеи, лежащие в основе романа, правильны.

Размах фантазии о техническом прогрессе человечества, вера в непрерывное совершенствование и светлое будущее разумно устроенного общества - всё это так весомо и зримо подтверждено сигналами маленьких лун. Чудесное по быстроте исполнение одной мечты из «Туманности Андромеды» ставит передо мной вопрос: насколько верно развёрнута в романе историческая перспектива будущего? Ещё в процессе писания я изменял время действия в сторону его приближения к нашей эпохе. Сначала мне казалось, что гигантские преобразования планеты и жизни, описанные в романе, не могут быть осуществлены ранее чем через три тысячи лет. Я исходил в расчётах из общей истории человечества, но не учёл темпов ускорения технического прогресса.

При доработке романа я сократил намеченный срок на тысячелетие. Но запуск искусственных спутников Земли подсказывает мне, что события романа могли бы совершиться ещё раньше. Поэтому все определённые даты в «Туманности Андромеды» изменены на такие, в которые сам читатель вложит своё понимание и предчувствие времени.

Особенностью романа, не сразу, может быть, понятной читателю, является насыщенность научными сведениями, понятиями и терминами. Это не недосмотр или нежелание разъяснить сложные формулировки. Только так мне показалось возможным придать колорит будущего разговорам и действиям людей времени, в которое наука должна глубоко внедриться во все понятия, представления и язык.

И. Ефремов

Глава первая

Железная звезда

В тусклом свете, отражавшемся от потолка, шкалы приборов казались галереей портретов. Круглые были лукавы, поперечно-овальные расплывались в наглом самодовольстве, квадратные застыли в тупой уверенности. Мерцавшие внутри них синие, голубые, оранжевые, зелёные огоньки подчёркивали впечатление.

В центре выгнутого пульта выделялся широкий и багряный циферблат. Перед ним в неудобной позе склонилась девушка. Она забыла про стоявшее рядом кресло и приблизила голову к стеклу. Красный отблеск сделал старше и суровее юное лицо, очертил резкие тени вокруг выступавших полноватых губ, заострил чуть вздёрнутый нос. Широкие нахмуренные брови стали глубоко-чёрными, придав глазам мрачное, обречённое выражение.

Тонкое пение счётчиков прервалось негромким металлическим лязгом. Девушка вздрогнула, выпрямилась и заломила тонкие руки, выгибая уставшую спину.

Позади щёлкнула дверь, возникла крупная тень, превратилась в человека с отрывистыми и точными движениями. Вспыхнул золотистый свет, и густые тёмно-рыжие волосы девушки словно заискрились. Её глаза тоже загорелись, с тревогой и любовью обратившись к вошедшему.

Неужели вы не уснули? Сто часов без сна!..

Плохой пример? - не улыбаясь, но весело спросил вошедший. В его голосе проскальзывали высокие металлические ноты, будто склёпывавшие речь.

Все другие спят, - несмело произнесла девушка, - и… ничего не знают, - добавила она вполголоса.

Не бойтесь говорить. Товарищи спят, и сейчас нас только двое бодрствующих в космосе, и до Земли пятьдесят биллионов километров - всего полтора парсека!

И анамезона только на один разгон! - Ужас и восторг звучали в возгласе девушки.

Двумя стремительными шагами начальник тридцать седьмой звёздной экспедиции Эрг Ноор достиг багряного циферблата.

Пятый круг!

Да, вошли в пятый. И… ничего. - Девушка бросила красноречивый взгляд на звуковой рупор автомата-приёмника.

Видите, спать нельзя. Надо продумать все варианты, все возможности. К концу пятого круга должно быть решение.

Но это ещё сто десять часов…

Хорошо, посплю здесь, в кресле, когда кончится действие спорамина. Я принял его сутки назад.

Девушка что-то сосредоточенно соображала и наконец решилась:

Может быть, уменьшить радиус круга? Вдруг у них авария передатчика?

Нельзя! Уменьшить радиус, не сбавляя скорости, - мгновенное разрушение корабля. Убавить скорость и… потом без анамезона… полтора парсека со скоростью древнейших лунных ракет? Через сто тысяч лет приблизимся к нашей Солнечной системе.

Понимаю… Но не могли они…

Не могли. В незапамятные времена люди могли совершать небрежность или обманывать друг друга и себя. Но не теперь!

Я не о том, - обида прозвучала в резком ответе девушки. - Я хотела сказать, что «Альграб», может быть, тоже ищет нас, уклонившись от курса.

Так сильно уклониться он не мог. Не мог не отправиться в рассчитанное и назначенное время. Если бы случилось невероятное и вышли из строя оба передатчика, то звездолёт, без сомнения, стал бы пересекать круг диаметрально и мы услышали бы его на планетарном приёме. Ошибиться нельзя - вот она, условная планета!

Эрг Ноор указал на зеркальные экраны в глубоких нишах со всех четырёх сторон поста управления. В глубочайшей черноте горели бесчисленные звёзды. На левом переднем экране быстро пролетел маленький серый диск, едва освещённый своим светилом, очень удалённым отсюда, от края системы Б-7336-С+87-А.

Наши бомбовые маяки работают отчётливо, хотя мы сбросили их четыре независимых года назад. - Эрг Ноор указал на чёткую полоску света вдоль длинного стекла в левой стене. - «Альграб» должен быть здесь уже три месяца тому назад. Это значит, - Ноор поколебался, как бы не решаясь произнести приговор, - «Альграб» погиб!

А если не погиб, а повреждён метеоритом и не может развивать скорость?.. - возразила рыжеволосая девушка.

Не может развивать скорость! - повторил Эрг Ноор. - Да разве это не то же самое, если между кораблём и целью встанут тысячелетия пути? Только хуже - смерть придёт не сразу, пройдут годы обречённой безнадёжности. Может быть, они позовут - тогда узнаем… лет через шесть… на Земле.

Стремительным движением Эрг Ноор вытянул складное кресло из-под стола электронной расчётной машины. Это была малая модель МНУ-11. До сих пор из-за большого веса, размеров и хрупкости нельзя было устанавливать на звездолётах электронную машину-мозг типа ИТУ для всесторонних операций и полностью поручить ему управление звездолётом. В посту управления требовалось присутствие дежурного навигатора, тем более что точная ориентировка курса корабля на столь далёкие расстояния была невозможна.

Сюжет

Действие романа происходит в отдалённом будущем, в то время, когда Земля представляет собой единый мир, с высокоразвитой и интеллектуальной, коммунистической формой общества. Это время характеризуется необычайным развитием науки и искусства, покорением космоса, искусственным улучшением земного ландшафта и климата, изменением психологии человека.

Роман состоит из нескольких сюжетных линий, призванных показать человека будущего во всём разнообразии его интересов.

Первая линия рассказывает о полёте звездолёта «Тантра » и о членах его экипажа . Выполнив все задачи своей экспедиции, звездолёт летит к Земле, но случайно оказывается в опасной гравитационной близости от неизвестной ранее тёмной звезды, светящей лишь инфракрасным излучением (для героев романа такие звёзды известны под названием железных звёзд , что не совсем совпадает с современным пониманием этого термина). Экипаж предпринимает попытки предотвратить катастрофу. Командир звездолёта Эрг Ноор производит посадку на планету в системе этой тёмной звезды. Сканирование поверхности обнаруживает там ещё два звездолёта. Первый из них - пропавший много лет назад земной звездолёт «Парус», второй - спиралодиск неизвестной цивилизации. Также экипаж «Тантры» сталкивается с загадочным врагом - местной враждебной формой жизни. Попытка исследования спиралодиска заканчивается драматически - астронавигатор Низа Крит получает тяжёлую травму, спасая жизнь Эрга Ноора, подвергшегося нападению ещё одного представителя местной фауны.

Действие других сюжетных линий происходит на Земле. У Дара Ветра, заведующего Внешними Станциями, обнаруживается серьёзная психологическая болезнь - равнодушие к работе и жизни (депрессия). Будучи не в состоянии справляться со своими обязанностями, он принимает приглашение своего друга, историка Веды Конг (возлюбленной Эрга Ноора), поучаствовать в археологических раскопках. Тяжёлый физический труд избавляет Дара Ветра от болезни, а дружеские чувства к Веде перерастают в любовь. Не находя выхода из сложившейся ситуации (его любимая женщина ожидает возвращения Эрга Ноора), Дар Ветер отправляется на титановые рудники в Южную Америку.

Физик Рен Боз совершил выдающееся открытие, и для его проверки необходимо провести опасный и энергозатратный эксперимент планетарного масштаба. Из-за высокой степени риска в реализации эксперимента - ему было официально отказано. Несмотря на запрет, Мвен Мас, сменивший Дара Ветра на посту заведующего Внешними Станциями, помогает Рену Бозу, совершая, таким образом, должностное преступление. Эксперимент завершается катастрофой: Рен Боз тяжело ранен, орбитальная установка разрушена, добровольцы, участвовавшие в эксперименте, погибли. Мвен Мас раскаивается в своём поступке и добровольно удаляется в изгнание на Остров Забвения - убежище для тех, кто желает скрыться от общества или жить, как в прежние времена.

Веда Конг со своей подругой - психиатром Эвдой Наль - навещают дочь Эвды в школе, попутно рассказывается об успехах педагогики будущего.

Художник Карт Сан пишет портреты лучших представительниц разных расовых типов . Нужно заметить, что в мире «Туманности…» различия между расами почти стёрлись (хотя автор поясняет, Дар Ветер сохранил фенотип своих славянских предков, а Мвен Мас - негр-африканец), то есть художник хочет запечатлеть уходящее.

На заседании Совета Звездоплавания встречаются почти все главные герои, которые находятся на Земле, в том числе Дар Ветер, Мвен Мас (которого уговорили вернуться с Острова Забвения), Эвда Наль. Там обсуждается эксперимент Рен Боза как с точки зрения науки, так и с точки зрения морали, и выдвигаются важные предложения. В результате Рен Боз полностью оправдан, а Мвен Мас лишён права занимать ответственные должности, но не сослан на Остров Забвения.

Веда Конг обнаруживает подземное хранилище предметов древней культуры: образцы машин, техническую документацию. Там же она находит запертую стальную дверь, но не успевает её открыть - начинается обвал.

В финале персонажи провожают Эрга Ноора и Низу Крит в новую космическую экспедицию, из которой из-за очень большого расстояния до предполагавшейся к исследованию планетной системы им уже не суждено вернуться. Перед этим окончательно разрешаются намеченные ранее любовные противоречия: Дар Ветер остаётся с Ведой Конг, а Эрг Ноор - с Низой Крит. Уже после отлёта экспедиции на Земле получают сообщение из туманности Андромеды от цивилизации, не входящей в Великое Кольцо : скорее всего, звездолёт неизвестной цивилизации, найденный Эргом Ноором, вылетел именно оттуда.

Мир Будущего в романе

История Земли

В предисловии ко второму изданию романа (1958 год , последующие издания копировали его) Ефремов поясняет, что, по его первоначальным расчётам, описанного в романе уровня технологического и социального развития человечество достигнет не ранее чем через 3000 лет, но в процессе работы над книгой временной интервал был сокращён до 2000 лет от настоящего момента. Однако последовавшие за публикацией романа события - начало активного освоения космоса, полёты первых спутников, - показали, что прогноз времени наступления тех или иных конкретных событий слишком рискован, поэтому во второй и последующих редакциях «Туманности Андромеды», как и в её продолжении - «Часе Быка», все конкретные даты и хронологические привязки были заменены на условные, «в которые - по словам Ефремова, - сам читатель вложит своё понимание и предчувствие времени».

Вместо дат события привязываются к придуманной автором периодизации истории человечества, используемой в исторической науке будущего. В «Туманности Андромеды» эту систему приводит Веда Конг, рассказывая об истории Земли. Она напоминает систему датирования геологической и биологической истории Земли, принятую сейчас в геологии и палеонтологии. Вся история разделена на большие отрезки - эры и более короткие - века , имеющие собственные имена и отражающие происходящие в эти времена события.

• Эра разобщённого мира (ЭРМ) - от появления первых государств до установления коммунизма во всём мире. Века:
  • Античные - соответствуют античности. При этом в романе упоминается одна из античных эпох, называемая Эпохой Эроса.
  • Капитализма - от эпохи Возрождения до первых коммунистических государств.
  • Расщепления - появление первых коммунистических государств, распад человечества на враждующие блоки, войны между коммунистическими и капиталистическими государствами и, наконец, победа коммунистической идеи во всех государствах планеты . Судя по некоторым заявлениям, здесь не обошлось без глобальной войны с применением ядерного оружия (в книге упоминаются древние склады с оружием, а также «Аризонская радиоактивная пустыня» (устами Гром Орма в главе «Совет Звездоплавания»)).
• Эра Мирового Воссоединения (ЭМВ) - переход от множества коммунистических государств к единому всепланетному государству. Века (названия звучат достаточно выразительно, более подробных сведений о событиях этих веков не приводилось):
  • Союза Стран
  • Разных Языков
  • Борьбы за Энергию
  • Общего языка
• Эра общего труда (ЭОТ) - объединённое человечество выполняет глобальные преобразования, направленные на оптимизацию производства и потребления , призванные кардинально улучшить качество жизни . Века:
  • Упрощения Вещей - происходят два встречных процесса: появление технологий, позволивших значительно поддержать человека, практически во всех областях его деятельности, мощными, компактными и достаточно интеллектуальными механизмами, и, одновременно, искоренение таких психологических особенностей человека, как привязанность к вещам, страсть к неумеренному потреблению. Стандартизация приводит к максимальной оптимизации производства. Всё это даёт возможность удовлетворять большинство разумных потребностей всех людей. Автоматизация производств лишает смысла создание поселений вблизи производств - исчезают большие промышленные города, жизнь становится менее скученной и более активной в смысле перемещения по планете.
  • Переустройства - создание искусственных солнц, отапливающих приполярные районы, грандиозных каналов, прорезание горных массивов, изменение циркуляции воды и атмосферы, превратившие практически всю планету в цветущий сад. Создание Спиральной дороги - всепланетной магистрали, позволяющей добраться до любого уголка планеты. Отказ от массового использования быстроходного транспорта, как следствие изменения стиля жизни большинства населения.
  • Первого Изобилия - кардинальные изменения в системе производства пищи, переход к промышленному синтезу сахаров, гормонов, витаминов (позже, в ЭВК - и жиров), главным образом - из каменного угля , культивирование многолетних сельскохозяйственных растений только для производства белков, использование в качестве пищевой базы океанических водорослей. Одновременно происходит изменение в традициях потребления пищи - человек существенно упростил питание и сделал его менее избыточным. При этом человечество снабжено полноценной пищей в объёмах, способных полностью удовлетворить все его потребности.
  • Космоса - исследованы планеты Солнечной Системы . Околоземное пространство наполнено автоматическими спутниками, станциями-лабораториями. Космическая компонента стала частью земной экономики.
• Эра Великого Кольца (ЭВК) - время действия романа. Начало эре было положено, когда, опираясь на новейшие достижения в области связи и обработки информации, удалось расшифровать радиопередачи инопланетных высокоразвитых цивилизаций , объединённых в Великое Кольцо - галактического масштаба сеть связи, организованную для взаимовыгодного обмена информацией между населёнными звёздными системами. Полученные через Великое Кольцо сведения позволили создать межзвёздные космические корабли - началось исследование дальнего космоса. Видимо, единственная конкретная дата, оставшаяся в романе - действие датировано 408 годом Эры Великого Кольца, исходя из чего нижняя граница для датировки событий вряд ли ближе 3000 года по нашему летосчислению.
• Эра Встретившихся Рук (ЭВР) - по отношению к действию «Туманности Андромеды» - будущее. В начале этой эры происходит действие другого романа Ефремова - «Час Быка ». В ЭВР исследования свойств пространства и структуры Вселенной привели к созданию сверхсветовых звездолётов, способных перемещаться через искривления пространства-времени; полёт на расстояние многих световых лет занимает порядка нескольких земных месяцев, причем большая часть данного срока затрачивается на навигационные расчеты, сам переход занимает несколько минут. Появляется возможность непосредственного контакта жителей удалённых друг от друга звёздных систем, обмена информацией, превышающего по скорости обычные способы связи.

Великое Кольцо

В романе Ефремов описал организацию для обмена научно-техническим опытом и поддержания культурных связей, объединяющую земную цивилизацию с другими цивилизациями нашей Галактики , названную «Великое Кольцо ». Важно отметить отсутствие сверхсветовых коммуникаций, что серьёзно затрудняет общение как с помощью радиообмена по Великому Кольцу, так и посредством звездолётов. При этом передачи по Великому Кольцу тратят энергию всей Земли и поэтому случаются не часто. Одна из глав книги описывает лекцию по истории для планеты звезды Росс 614 из созвездия Единорога , кандидата на вступление в Великое Кольцо.

Устройство общества

Управление Землёй не является централизованным, а органы управления обществом напоминают рефлекторную дугу человеческого мозга. Важнейший орган управления - Совет Экономики. Его снабжают информацией консультативные органы: Академия Горя и Радости, Академия Производительных Сил, Академия Стохастики и Предсказания Будущего, Академия Психофизиологии Труда. Совет Звездоплавания - самостоятельный орган, равный Совету Экономики, но имеющий отношение только к Космосу.

Решения по глобальным вопросам принимаются путём всеобщего голосования (см. Прямая демократия). Уровень образования и ответственности землян достаточно высок, чтобы каждого из них можно было считать экспертом по общим вопросам жизни планеты. Само голосование проводится с помощью электронных средств коммуникации и занимает минимум времени. При решении частных вопросов Академии и Советы ограничиваются внутренним обсуждением и принятием решения.

Педагогическая система

Ефремов включил в систему воспитания мира будущего лучшие идеи практиков и теоретиков педагогики (Томас Мор , Ян Амос Коменский , Песталоцци , Гельвеций , Жан-Жак Руссо) .

Ученики в мире «Туманности…» разделяются на четыре возрастных цикла, школы которых располагаются в различных местах, так как совместная жизнь разных возрастных групп мешает воспитанию. Бо́льшая часть занятий в школе проводится на воздухе, теоретические занятия постоянно перемежаются обучением различным трудовым навыкам и физическими упражнениями. Вообще, физическому воспитанию уделяется очень большое внимание. Школьное образование стоит на переднем крае науки - школа даёт ученикам только самое новое, то, что будет передовым или, по крайней мере, широко используемым к моменту завершения обучения. Однако изучение любого предмета начинается с исторического экскурса, основное место в котором занимает изучение ошибок, допущенных в прошлом.

В 17 лет ученик оканчивает школу и вступает в трёхлетний период «подвигов Геркулеса » - он должен, когда в одиночку, когда совместно с другими выпускниками, выполнить двенадцать работ (в два этапа по шесть), относящихся к различным областям деятельности. «Подвиги» назначаются педагогами, в соответствии с выявленными склонностями и способностями учеников, это не «учебные задания», а вполне серьёзная, реальная работа. Эрг Ноор рассказывает, что в подвиги Геркулеса ему засчитали то, что он, родившись на корабле, к моменту возвращения экспедиции на Землю освоил профессию астронавигатора.

Расчистить и сделать удобным для посещения нижний ярус пещеры Кон-и-Гут в Средней Азии, - начал Тор Ан.
- Провести дорогу к озеру Ментал сквозь острый гребень хребта, - подхватил Дис Кен, - возобновить рощу старых хлебных деревьев в Аргентине, выяснить причины появления больших осьминогов в области недавнего поднятия у Тринидада…
- И истребить их!
- Это пять, что же шестое?
Оба юноши слегка замялись.
- У нас обоих определены способности к музыке, - краснея, сказал Дис Кен. - И нам поручено собрать материалы по древним танцам острова Бали, восстановить их - музыкально и хореографически.
- То есть подобрать исполнительниц и создать ансамбль? - рассмеялся Дар Ветер.
- Да, - потупился Тор Ан.

Для помощи в «подвигах» обычно приглашают ментора - кого-то из взрослых специалистов, который может оказать помощь, посоветовать, помочь в выявлении и исправлении ошибок.

«Подвиги Геркулеса» не только вводят выпускника в мир взрослых, работающих людей, но и, благодаря своей многоплановости, позволяют ему попробовать себя в различных областях, на практике проверить свои предпочтения, склонности, правильность выбранного во время обучения направления будущей деятельности. Потом следует двухлетнее высшее образование, дающее право на самостоятельную работу в избранной специальности. За свою жизнь человек успевает получить пять-шесть высших образований.

Характерные внешние атрибуты жизни

Люди Земли, все без исключения, физически здоровы, сильны, красивы. В отношении физической формы и здоровья произошёл возврат, на новом уровне, к культу естественности и красоты Древней Греции. Расовые особенности ещё сохраняются, но всё более сглаживаются и смешиваются. У кого-то это проявляется смешением внешних черт разных рас, у кого-то - проявлением признаков какого-то одного расового типа. Люди хорошо знают свою родословную - в недалёком прошлом изучение предков было инструментом медицины, хотя к описываемому времени прямой анализ генотипа позволил получить нужные медицинские сведения без генеалогических изысканий. Имена людям даются по любому понравившемуся созвучию, часто стараются подобрать созвучия или слова из языков тех народов, от которых происходят. Дар Ветер объясняет, что его имя происходит от корней русского языка: «Одно - подарок, второе - ветер, вихрь…».

Средняя продолжительность жизни землянина - около 170 лет, последние исследования обещают увеличить её до 300 и более лет, но до практического воплощения они ещё не дошли. Представители особо тяжёлых профессий, связанных с длительными чрезмерными нагрузками, в частности, звездолётчики, живут намного меньше - в пределах 100 лет, медицина пока не знает способов обеспечить им общую продолжительность жизни. Но это не считается чем-то трагическим - короткая жизнь воспринимается как естественная плата за полноту жизни, наиболее интересную и ответственную работу.

Люди активны, дружелюбны, открыты, самостоятельны и ответственны. Общение упрощено - вышли из употребления сложные речевые обороты, предназначенные для украшения речи и демонстрации образованности, отмерло бессмысленное остроумие, речь служит основной своей задаче - передаче информации. По любым вопросам принято говорить прямо, конкретно, по делу. Человек не стал менее эмоциональным, скорее, наоборот, более того, в некоторых случаях выражение эмоций стало более явным. Например, в любовных отношениях открытое выражение симпатии к избраннику или избраннице является нормой. Высказываются предположения, что в ЭВК будет активно развиваться третья сигнальная система, обеспечивающая взаимопонимание людей без использования речи.

Общий язык планеты - простой по структуре, регулярный, очищенный от архаизмов. Письменность - «линейный алфавит» (знаки-буквы выбраны максимально простые по начертанию). Несмотря на прогресс электроники книги традиционного вида и ручная запись сохраняются - очередной проект перевода всей письменности на электронную основу рассматривается, но, по мнению героев книги, будет отвергнут - сложность аппаратов чтения считается избыточной.

Крупных городов на планете нет, люди живут небольшими поселениями, сосредоточенными в наиболее благоприятных для жизни местностях, преимущественно - в субтропической зоне. Те, кто занят работой в далёких от жилых поясов районах (различные дежурные наблюдатели, контролирующие автоматическое производство, а также люди «полевых» профессий, например, археологи), живут вблизи от мест работы. Переезды обычно связаны с изменением работы или предпочтений человека. Всё жильё общественное, для постоянного проживания человек получает несколько комнат со стандартной обстановкой. Поддержание чистоты и порядка в жилище - забота жильца, не отнимающая, впрочем, много сил, благодаря воспитанной привычке к порядку и наличию технических систем, облегчающих уборку. Личные вещи, которые имеет смысл возить с собой при переездах, умещаются в небольшой чемодан - всё прочее будет предоставлено в любом месте по мере необходимости. Для работы, творчества, развлечений используются общественные помещения, соответствующим образом оборудованные, даже роскошные, предоставляющие всё необходимое.

Искусство Земли - это музыка, танцы, пение, скульптура и живопись. В музыке используются электронные инструменты, дополненные системой отображения света разных оттенков (некое подобие цветомузыки, но отображаемые цвета не связаны однозначно со звуками, а формируют отдельный фрагмент художественного произведения, воспринимаемый одновременно с музыкой). Периодически устраиваются массовые праздники, где лучшие музыканты и танцоры демонстрируют своё мастерство или соревнуются в нём. Праздники посвящены чему-либо, например «Праздник пламенных чаш» - танцевальный конкурс, посвящённый женщинам.

Проблематика

Утопичность

«Туманность Андромеды» является классической коммунистической утопией о далёком будущем. Во всём романе автор фокусирует внимание на социальных и культурных аспектах общества, основные герои имеют профессии историка, археолога , командира космического корабля. Описываемое в романе общество автор предлагает считать идеальным, но в то же время в нём имеется попытка показать конфликт общества и учёного, добровольно принявшего наказание за свой рискованный научный эксперимент, причинивший значительные разрушения. В романе есть несколько эпизодов, описывающих битву экипажа звездолёта с инопланетными существами-хищниками и, одновременно, с повышенной гравитацией их планеты.

Иную оценку ефремовской утопии дал Всеволод Ревич , который обвинил Ефремова в том, что он в послесталинские годы стал защищать коммунизм. Ревич писал:

Он продолжал верить в то, что ничего лучшего для будущего Земли придумать невозможно, и поставил себе задачей убедить окружающих, что коммунизм - не унылый фаланстер , не принудиловка, а счастливая, красивая и творчески наполненная жизнь для всех .

Дискуссия с другими писателями

Существует мнение, что в определённой степени роман «Туманность Андромеды» явился своеобразным ответом роману «Звёздные Короли (Битва Империй)» Эдмонда Гамильтона . В «Звёздных Королях» дело происходит в очень далёком будущем, где галактика Млечного Пути уже давно заселена и, более того, разбита на государства на манер устройства Земли в период Второй мировой войны . Роман Гамильтона представлял собой космическую оперу , приключенческий роман , который тем не менее был во многом основан на событиях Второй мировой войны . Маленькое, но очень агрессивное государство облачников, их похожий на Адольфа Гитлера лидер, кампания по захвату всей галактики и раздела её с колеблющимися и трусливыми союзниками - и противостоящее этому огромное королевство с длинной историей и мощным оружием, способным уничтожать само пространство. Ефремов решил написать своё видение будущего, где не будет места королевствам, войнам и прочим пережиткам нашего времени.

Любопытно, что имена героев по Ефремову сильно напоминают имена будущего по Гамильтону: Джал Арн, Шорр Кан, Вель Квен, Сат Шамар и т. п. Но есть и отличия - у Гамильтона существовало и своеобразное отчество - первая часть имени отца становилась второй частью имени сына (например, Зарт Арн и Джал Арн были сыновьями Арн Аббаса), а женские имена состояли из одного слова - Лианна, Мерн. (Логично, что через многие века Дмитрии и Джоны не сохранятся, но в данном случае созвучность имён у двух авторов не похожа на совпадение; правда, во второй книге - «Возвращение к звёздам» - Гамильтон даёт одному из второстепенных отрицательных персонажей вполне современное имя Джон Оллен).

Научное предвидение

Ефремов писал, что, работая над романом, он общался с учёными самых разных специальностей и пытался собрать квалифицированные мнения о наиболее отдалённых, но и наиболее заманчивых перспективах научно-технического прогресса, о проблемах, которые встанут перед человечеством и его наукой в будущем, о возможных способах их решения. По меньшей мере некоторые из высказанных в романе «Туманность Андромеды» предположений о будущих открытиях и проблемах устаревают незначительно, некоторые из его прогнозов только сейчас начинают осознаваться.

Роман написан в 1956 году, когда во всём мире успехи ядерной физики, отразившиеся в создании ядерных реакторов и ядерного оружия, породили своеобразную эйфорию - разрабатывались проекты глобальных преобразований природы с помощью «мирных ядерных взрывов», предрекался полный переход к ядерной энергетике, который, казалось, сулил лишь огромные выгоды. Принципиальная опасность, особенно в длительном периоде, ядерной энергетики лишь недавно стала предметом внимания учёных. В романе первое, с чем встречается читатель - мёртвая планета Зирда, погибшая не от ядерной войны («дежурное блюдо» фантастики последующих десятилетий, как западной, так и советской), а от неразумного пристрастия жителей к использованию энергии ядерного распада, неизбежно сопровождающегося загрязнением окружающей среды долгоживущими радионуклидами и нарастанием уровня фоновых ионизирующих излучений. Несколько поколений - и население целой планеты полностью погибло. Позже, из лекции Веды Конг, адресованной новому члену Великого Кольца, читатель узнаёт, что люди вовремя осознали опасность ядерной энергетики, построенной на реакциях деления и синтеза, и оказались достаточно мудры, чтобы заняться отысканием более безопасного источника энергии. Энергия деления ядра на Земле не используется, все остатки старого «грязного» радиоактивного топлива выведены за пределы атмосферы и использованы для питания приполярных «искусственных солнц», обеспечивающих дополнительный обогрев полюсов планеты.

Лишь в последнее время, в связи с распространением мобильной связи, стал подниматься вопрос о возможных негативных последствиях постоянного воздействия на человека достаточно сильных электромагнитных волн. На Земле будущего Ефремова небезвредность ЭМИ давно известна человеку, и он уже давно отказался от использования мощных всенаправленных радиопередатчиков. Индивидуальные устройства электромагнитной связи применяются редко. Информационные сообщения идут по другим каналам связи, в частности, используются направленные радиоканалы, преимущественно через спутники.

Начиная с 1970-х годов одним из главных врагов современного городского жителя был объявлен стресс. Хроническая усталость, неудовлетворённость собой, различные соматические заболевания, вызванные нервным истощением, потеря интереса к работе и жизни. У Ефремова вся система жизни и работы человечества построена именно так, чтобы не допустить появления стресса, чтобы человек работал с полной отдачей, но получал от этого радость и удовольствие. Самым страшным, наиболее опасным психическим симптомом у Ефремова является потеря интереса к работе. Равнодушие, по Ефремову - это не особенность личности, а симптом болезни.

В романе одну из ведущих ролей в производстве пищи играет искусственное разведение в океанах хлореллы для выработки из неё белка для производства синтетической пищи. В настоящее время существуют проекты такого рода, имеющие вполне серьёзное обоснование. Вообще, сама высказанная автором мысль, что без глобального преобразования системы производства пищи Земля не сможет обеспечить всё население достаточным питанием, до сих пор не осознана в полной мере, хотя проблема обеспечения населения Земли пищей стоит, в глобальном масштабе, весьма остро.

И. А. Ефремов о работе над романом

И. А. Ефремов утверждал, что работа над «Туманностью Андромеды» была для него очень сложной из-за того, что роман создавался в жанре научной фантастики. По словам Ефремова, мысль о космосе и межгалактических путешествиях привлекала его задолго до вывода на орбиту первого советского спутника . Знакомство с несколькими десятками зарубежных фантастических романов (преимущественно американских), в которых описывались гибель человечества и космические войны межпланетных цивилизаций, вызвало полемическое желание предложить свою гуманистическую концепцию освоения Космоса. Таким образом, возникла идея «Великого Кольца». Именно так сначала и предполагалось назвать роман. Во время работы над рукописью на первое место вышел образ человека будущего.

Соответственно изменилось и название произведения на «Туманность Андромеды». Хотя, идея «Великого Кольца» все равно осталась главной.

По словам И. Ефремова при подготовке романа он записывал в специальные блокноты наброски и пометки. Сам он называл эти блокноты «премудрыми тетрадями».

После сбора материала работа над романом долгое время не двигалась с места, пока по свидетельству И. Ефремова, он не увидел перед внутренним взором фрагмент посещения отважными астронавтами планеты Тьмы.

И. Ефремов во время создания романа жил на своей подмосковной даче и почти ни с кем не общался, писал практически ежедневно. Настроиться на работу ему помогало созерцание звездного неба и наблюдение в бинокль

© Иван Ефремов, наследники, текст, 2016

© ООО «Издательство АСТ», 2016

Иван Ефремов

Иван Ефремов родился 9 (22 апреля) 1908 года в Вырице, в семье лесопромышленника Антипа Харитоновича Ефремова (позже, после 1917 года, чтобы скрыть свое происхождение, он сменил отчество на Антонович). Завод его отца располагался на земле князей Витгенштейнов, что отразилось в романе «Лезвие бритвы»: среди его действующих лиц значится некий князь Витгенштейн.

Уже в четыре года Ефремов научился читать, а в шесть увлекся романами Жюля Верна и полюбил книги о землепроходцах, мореплавателях и ученых. В 1914 году семья переехала в Бердянск, где Иван учился в гимназии. Во время революции родители развелись, мать вышла замуж за красного командира и в 1919 году уехала с ним в Херсон. Ефремов оказался в Красной армии, дошел до Перекопа, при бомбардировке Очакова был контужен, отчего начал заикаться. В 1921 году он демобилизовался и отправился в Петроград учиться. Учебу Ефремов совмещал с работой: грузчиком, пильщиком дров, помощником шофера, затем шофером в ночную смену. В 1923 году он сдал экзамены на штурмана каботажного плавания при Петроградских мореходных классах и, после окончания школы, весной 1924 года уехал на Дальний Восток.

Но еще до этого Ефремов заинтересовался палеонтологией и после четырех лет плавания в Тихом океане матросом вернулся в Ленинград и поступил в университет. С середины 1920-х годов его жизнь проходит в экспедициях. В 1937 году Ефремов экстерном окончил Ленинградский горный институт. За два года до этого он стал кандидатом, а в марте 1941 года – доктором биологических наук. К этому времени Ефремов уже жил в Москве, поскольку в 1935 году сюда переехал Палеонтологический институт.

В начале войны Ефремов уехал в эвакуацию в Алма-Ату, а оттуда – во Фрунзе (нынешний Бишкек) Именно здесь он начал писать свои первые «рассказы о необыкновенном», в которых сочеталась научная фантастика и приключения. В них он предсказал открытие алмазных месторождений в Якутии и появление голографии. В это же время он создал свои первые масштабные произведения – историко-приключенческие повести с элементами фантастики «Путешествие Баурджеда» (1949) и «На краю Ойкумены» (1953), объединенные общим заглавием «Великая дуга».

В экспедиции по пустыне Гоби Ефремов задумал создать произведение о космическом будущем – цивилизациях обитаемых звездных миров, объединенных Великим Кольцом – системой межзвездных связей посредством направленных лучей. В 1957 году вышел роман «Туманность Андромеды».

Вторым романом стало «Лезвие бритвы» (1963).

В 1970 году вышло продолжение «Туманности Андромеды» – «Час Быка». Описанная в нем планета Торманс, управляемая олигархией, посчиталась карикатурой на СССР, и роман был запрещен вплоть до конца 1980-х годов.

В 1972 году вышел последний роман писателя – «Таис Афинская», действие которого происходит в эпоху Александра Македонского.

Ивана Ефремова можно назвать самым успешным провидцем из советских фантастов.

В рассказе «Алмазная руда» он предсказал открытие месторождения алмазов в Якутии, а в рассказе «Озеро горных духов» – ртутных руд на Южном Алтае. В «Атолле Факаофо» он описал поведение жидких кристаллов, а в «Туманности Андромеды» – трехмерное телевидение с параболическим вогнутым экраном. В этом же романе появились костюм-экзоскелет, электронная книга и омоложение кожи посредством лазерной и радиоволновой терапии. Описывая идеальное будущее, Иван Ефремов предсказал нынешнее настоящее, и, возможно, именно этим его творчество притягивает современного читателя.

Туманность Андромеды

Глава первая
Железная звезда

В тусклом свете, отражавшемся от потолка, шкалы приборов казались галереей портретов. Круглые были лукавы, поперечно-овальные расплывались в наглом самодовольстве, квадратные застыли в тупой уверенности. Мерцавшие внутри них синие, голубые, оранжевые, зеленые огоньки подчеркивали впечатление.

В центре выгнутого пульта выделялся широкий и багряный циферблат. Перед ним в неудобной позе склонилась девушка. Она забыла про стоявшее рядом кресло и приблизила голову к стеклу. Красный отблеск сделал старше и суровее юное лицо, очертил резкие тени вокруг выступавших полноватых губ, заострил чуть вздернутый нос. Широкие нахмуренные брови стали глубоко-черными, придав глазам мрачное, обреченное выражение.

Тонкое пение счетчиков прервалось негромким металлическим лязгом. Девушка вздрогнула, выпрямилась и заломила тонкие руки, выгибая уставшую спину.

Позади щелкнула дверь, возникла крупная тень, превратилась в человека с отрывистыми и точными движениями. Вспыхнул золотистый свет, и густые темно-рыжие волосы девушки словно заискрились. Ее глаза тоже загорелись, с тревогой и любовью обратившись к вошедшему.

– Неужели вы не уснули? Сто часов без сна!..

– Плохой пример? – не улыбаясь, но весело спросил вошедший. В его голосе проскальзывали высокие металлические ноты, будто склепывавшие речь.

– Все другие спят, – несмело произнесла девушка, – и… ничего не знают, – добавила она вполголоса.

– Не бойтесь говорить. Товарищи спят, и сейчас нас только двое бодрствующих в космосе, и до Земли пятьдесят биллионов километров – всего полтора парсека!

– И анамезона только на один разгон! – Ужас и восторг звучали в возгласе девушки.

Двумя стремительными шагами начальник тридцать седьмой звездной экспедиции Эрг Hoop достиг багряного циферблата.

– Пятый круг!

– Да, вошли в пятый. И… ничего. – Девушка бросила красноречивый взгляд на звуковой рупор автомата-приемника.

– Видите, спать нельзя. Надо продумать все варианты, все возможности. К концу пятого круга должно быть решение.

– Но это еще сто десять часов…

– Хорошо, посплю здесь, в кресле, когда кончится действие спорамина. Я принял его сутки назад.

Девушка что-то сосредоточенно соображала и наконец решилась:

– Может быть, уменьшить радиус круга? Вдруг у них авария передатчика?

– Нельзя! Уменьшить радиус, не сбавляя скорости, – мгновенное разрушение корабля. Убавить скорость и… потом без анамезона… полтора парсека со скоростью древнейших лунных ракет? Через сто тысяч лет приблизимся к нашей солнечной системе.

– Понимаю… Но не могли они…

– Не могли. В незапамятные времена люди могли совершать небрежность или обманывать друг друга и себя. Но не теперь!

– Я не о том, – обида прозвучала в резком ответе девушки. – Я хотела сказать, что «Альграб», может быть, тоже ищет нас, уклонившись от курса.

– Так сильно уклониться он не мог. Не мог не отправиться в рассчитанное и назначенное время. Если бы случилось невероятное и вышли из строя оба передатчика, то звездолет, без сомнения, стал бы пересекать круг диаметрально, и мы услышали бы его на планетарном приеме. Ошибиться нельзя – вот она, условная планета!

Эрг Hoop указал на зеркальные экраны в глубоких нишах со всех четырех сторон поста управления. В глубочайшей черноте горели бесчисленные звезды. На левом переднем экране быстро пролетел маленький серый диск, едва освещенный своим светилом, очень удаленным отсюда, от края системы Б-7336-С+87-А.

– Наши бомбовые маяки работают отчетливо, хотя мы сбросили их четыре независимых года назад. – Эрг Hoop указал на четкую полоску света вдоль длинного стекла в левой стене. – «Альграб» должен быть здесь уже три месяца тому назад. Это значит, – Hoop поколебался, как бы не решаясь произнести приговор – «Альграб» погиб!

– А если не погиб, а поврежден метеоритом и не может развивать скорость?.. – возразила рыжеволосая девушка.

– Не может развивать скорость! – повторил Эрг Hoop. – Да разве это не то же самое, если между кораблем и целью встанут тысячелетия пути? Только хуже – смерть придет не сразу, пройдут годы обреченной безнадежности. Может быть, они позовут – тогда узнаем… лет через шесть… на Земле.

Стремительным движением Эрг Hoop вытянул складное кресло из-под стола электронной расчетной машины. Это была малая модель МНУ-11. До сих пор из-за большого веса, размеров и хрупкости нельзя было устанавливать на звездолетах электронную машину-мозг типа ИТУ для всесторонних операций и полностью поручить ему управление звездолетом. В посту управления требовалось присутствие дежурного навигатора, тем более что точная ориентировка курса корабля на столь далекие расстояния была невозможна.

Руки начальника экспедиции замелькали с быстротой пианиста над рукоятками и кнопками расчетной машины. Бледное, с резкими чертами лицо застыло в каменной неподвижности, высокий лоб, упрямо наклоненный над пультом, казалось, бросил вызов силам стихийной судьбы, угрожавшим живому мирку, забравшемуся в запретные глубины пространства.

Низа Крит, юный астронавигатор, впервые попавшая в звездную экспедицию, затихла, не дыша наблюдая за ушедшим в себя Ноором. Какой он спокойный, полный энергии и ума, любимый человек!.. Любимый давно уже, все пять лет. Нет смысла скрывать от него… И он знает, Низа чувствует это… Сейчас, когда случилось это несчастье, ей выпала радость дежурить вместе с ним. Три месяца наедине, пока остальной экипаж звездолета погружен в сладкий гипнотический сон. Еще осталось тринадцать дней, потом заснут они – на полгода, пока не прейдут еще две смены дежурных: навигаторов, астрономов и механиков. Другие – биологи, геологи, чья работа начинается только на месте прибытия, – могут спать и дольше, тогда как астроному… о, у них самый напряженный труд!

Эрг Hoop поднялся, и мысли Низы оборвались.

– Я пойду в кабину звездных карт. Ваш отдых через… – он взглянул на циферблат зависимых часов, – девять часов. Успею выспаться, перед тем как сменить вас.

– Я не устала, я буду здесь сколько понадобится, только бы вы смогли отдохнуть!

Эрг Hoop нахмурился, желая возразить, но уступил нежности слов и золотисто-карих глаз, доверчиво обращенных к нему, улыбнулся и молча вышел.

Низа уселась в кресло, привычным взглядом окинула приборы и глубоко задумалась.

Над ней чернели отражательные экраны, через которые центральный пост управления совершал обзор бездны, окружавшей корабль. Разноцветные огоньки звезд казались иглами света, пронзавшими глаз насквозь.

Звездолет обгонял планету, и ее тяготение заставляло корабль качаться вдоль изменчивого напряжения поля гравитации. И недобрые величественные звезды в отражательных экранах совершали дикие скачки. Рисунки созвездий сменялись с незапоминаемой быстротой.

Планета К2-2Н-88, далекая от своего светила, холодная, безжизненная, была известна как удобное место для рандеву звездолетов… для встречи, которая не состоялась. Пятый круг… И Низа представила себе свой корабль, несущийся с уменьшенной скоростью по чудовищному кругу, радиусом в миллиард километров, беспрерывно обгоняя ползущую как черепаха планету. Через сто десять часов корабль закончит пятый круг… И что тогда? Могучий ум Эрга Ноора сейчас собрал все силы в поисках наилучшего выхода. Начальник экспедиции и командир корабля ошибаться не может – иначе звездолет первого класса «Тантра» с экипажем из лучших ученых никогда не вернется из бездны пространства! Но Эрг Hoop не ошибется…

Низа Крит вдруг почувствовала отвратительное, дурнотное состояние, которое означало, что звездолет отклонился от курса на ничтожную долю градуса, допустимую только на уменьшенной скорости, иначе его хрупкого живого груза не осталось бы в живых. Едва рассеялся серый туман в глазах девушки, как дурнота наступила снова – корабль вернулся на курс. Это неимоверно чувствительные локаторы нащупали в черной бездне впереди метеорит – главную опасность звездолетов. Электронные машины, управляющие кораблем (ибо только они могут проделывать все манипуляции с необходимой быстротой – человеческие нервы не годятся для космических скоростей), в миллионную долю секунды отклонили «Тантру» и, когда опасность миновала, столь же быстро вернули на прежний курс.

«Что же помешало таким же машинам спасти „Альграб“? – подумала пришедшая в себя Низа. – Он наверняка поврежден встречей с метеоритом. Эрг Hoop говорил, что до сих пор каждый десятый звездолет гибнет от метеоритов, несмотря на изобретение столь чувствительных локаторов, как прибор Волла Хода, и защитные энергетические покрывала, отбрасывающие мелкие частицы». Гибель «Альграба» поставила их самих в рискованное положение, когда казалось, что все хорошо продумано и предусмотрено. Девушка стала вспоминать все случившееся с момента отлета.

Тридцать седьмая звездная экспедиция была направлена на планетную систему близкой звезды в созвездии Змееносца, единственная населенная планета которой – Зирда – давно говорила с Землей и другими мирами по Великому Кольцу. Внезапно она замолчала. Более семидесяти лет не поступало ни одного сообщения. Долг Земли, как ближайшей к Зирде планеты Кольца, был выяснить, что случилось. Поэтому корабль экспедиции взял много приборов и нескольких выдающихся ученых, нервная система которых после многочисленных испытаний оказалась способной вынести годы заключения в звездолете. Запас горючего для двигателей – анамезона, то есть вещества с разрушенными мезонными связями ядер, обладавшего световой скоростью истечения, был взят в обрез не из-за веса анамезона, а вследствие огромного объема контейнеров хранения. Запас анамезона рассчитывали пополнить на Зирде. На случай, если с планетой произошло бы что-либо серьезное, звездолет второго класса «Альграб» должен был встретить «Тантру» у орбиты планеты К2-2Н-88.

Низа чутким ухом уловила изменившийся тон настройки поля искусственного тяготения. Диски трех приборов справа замигали неровно, включился электронный щуп правого борта. На засветившемся экране появился угловатый блестящий кусок. Он двигался, как снаряд, прямо на «Тантру» и, следовательно, находился далеко. Это был гигантский обломок вещества, какие встречались необычайно редко в космическом пространстве, и Низа поспешила определить его объем, массу, скорость и направление полета. Только когда щелкнула автоматическая катушка журнала наблюдений, Низа вернулась к своим воспоминаниям.

Самым острым из них было мрачное кроваво-красное солнце, выраставшее в поле зрения экранов в последние месяцы четвертого года пути. Четвертого для всех обитателей звездолета, несшегося со скоростью 5/6 абсолютной единицы – скорости света. На Земле прошло уже около семи лет, называвшихся независимыми.

Фильтры экранов, щадя человеческие глаза, изменяли цвет и силу лучей любого светила. Оно становилось таким, каким виделось сквозь толстую земную атмосферу с ее озонным и водяным защитными экранами. Неописуемый призрачно-фиолетовый свет высокотемпературных светил казался голубым или белел, угрюмые серо-розовые звезды становились веселыми, золотисто-желтыми, наподобие нашего Солнца. Здесь горящее победным ярко-алым огнем светило принимало глубокий кровавый тон, в котором земной наблюдатель привык видеть звезды спектрального класса1
Спектральный класс (звезды) – спектральные классы звезд обозначаются буквенно в таком порядке О, В, A, F, G, К, М – от очень горячих голубых звезд с поверхностной температурой 100 000° до красных с температурой в 3000°. Каждый класс имеет десять нисходящих степеней, обозначающихся цифрой, например А7. Особые классы звезд N, Р, R, S – с повышенным содержанием углерода, циана, титана, циркония в своих спектрах.

М5. Планета находилась гораздо ближе к своему солнцу, чем наша Земля – к своему. По мере приближения к Зирде ее светило стало огромным алым диском, посылавшим массу тепловых лучей.

За два месяца до подхода к Зирде «Тантра» начала попытки связаться с внешней станцией планеты. Здесь была только одна станция на небольшом, лишенном атмосферы природном спутнике, находившемся ближе к Зирде, чем Луна к Земле.

Звездолет продолжал звать и тогда, когда до планеты осталось тридцать миллионов километров и чудовищная скорость «Тантры» замедлилась до трех тысяч километров в секунду. Дежурила Низа, но и весь экипаж бодрствовал, сидя в ожидании перед экранами в центральном посту управления.

Низа звала, увеличивая мощность передачи и бросая вперед веерные лучи.

Наконец они увидели крохотную блестящую точку спутника. Звездолет стал описывать орбиту вокруг планеты, постепенно приближаясь к ней по спирали и уравнивая свою скорость со скоростью спутника. «Тантра» и спутник как бы сцепились невидимым канатом, и звездолет повис над быстро бегущей по своей орбите маленькой планеткой. Электронные стереотелескопы корабля теперь прощупывали поверхность спутника. И внезапно перед экипажем «Тантры» появилось незабываемое зрелище.

Огромное плоское стеклянное здание горело в отблесках кровавого солнца. Прямо под крышей находилось нечто вроде большого зала собраний. Там застыло в неподвижности множество существ, непохожих на землян, но, несомненно, людей. Астроном экспедиции Пур Хисс, новичок в космосе, заменивший перед самым отъездом испытанного работника, волнуясь, продолжал углублять фокус инструмента. Ряды смутно видимых под стеклом людей оставались совершенно неподвижными. Пур Хисс повысил увеличение. Стало видно возвышение, обрамленное пультами приборов, с длинным столом, на котором, скрестив ноги, перед аудиторией сидел человек с безумным, устремленным вдаль взором пугающих глаз.

– Они мертвы, заморожены! – воскликнул Эрг Hoop.

Звездолет продолжал висеть над спутником Зирды, и четырнадцать пар глаз, не отрываясь, следили за стеклянной могилой – это действительно была могила. Сколько лет сидят здесь эти мертвецы? Семьдесят лет назад замолчала планета, если прибавить шесть лет полета лучей – три четверти века…

Все взгляды обратились к начальнику. Эрг Hoop, бледный, всматривался в палевую дымку атмосферы планеты. Сквозь нее тускло просвечивали едва заметные штрихи гор, отблески морей, но ничто не давало ответа, за которым они явились сюда.

– Станция погибла и не восстановлена за семьдесят пять лет! Это означает катастрофу на планете. Надо спускаться, пробивать атмосферу, может быть, сесть. Здесь собрались все – я спрашиваю мнения Совета…

Возражать стал только астроном Пур Хисс. Низа с негодованием рассматривала его большой хищный нос и низко посаженные некрасивые уши.

– Если на планете катастрофа, то никаких шансов на получение анамезона у нас нет. Облет планеты на небольшой высоте и тем более приземление уменьшат наш резерв планетарного горючего. Кроме того, неизвестно, что случилось. Могут быть мощные излучения, которые погубят нас.

Остальные члены экспедиции поддержали начальника.

– Никакие планетные излучения не опасны кораблю с космической защитой. Выяснить, что случилось, – разве не за этим мы посланы сюда? Что ответит Земля Великому Кольцу? Установить факт – еще очень мало, надо объяснить его. Простите мне эти ученические рассуждения! – говорил Эрг Hoop, и обычные металлические нотки в его голосе зазвенели насмешкой. – Вряд ли мы сможем уклониться от своего прямого долга…

– Температура верхних слоев атмосферы нормальна! – радостно воскликнула Низа.

Эрг Hoop улыбнулся и стал снижаться осторожно, виток за витком, замедляя спиральный бег звездолета, приближавшегося к поверхности планеты. Зирда была немного меньше Земли, и на низком облете не требовалось очень большой скорости. Астрономы и геологи сверяли карты планеты с тем, что наблюдали оптические приборы «Тантры». Материки сохранили в точности прежние очертания, моря спокойно блестели в красном солнце. Не изменили свои формы и горные хребты, известные по прежним снимкам, – только планета молчала.

Тридцать пять часов люди не покидали своих наблюдательных постов.

Состав атмосферы, излучение красного светила – все совпадало с прежними данными о Зирде. Эрг Hoop раскрыл справочник по Зирде и отыскал столбец данных по ее стратосфере. Ионизация оказалась выше обычной. Смутная и тревожная догадка начала созревать в уме Ноора.

На шестом витке спусковой спирали стали видны очертания больших городов. По-прежнему ни одного сигнала не прозвучало в приемниках звездолета.

Низа Крит сменилась, чтобы поесть, и, кажется, задремала. Ей показалось, что она спала всего несколько минут. Звездолет шел над ночной стороной Зирды не быстрее обычного земного спиролета. Здесь, внизу, должны были расстилаться города, заводы, порты. Ни единого огонька не мелькнуло в кромешной тьме внизу, как ни выслеживали их мощные оптические стереотелескопы. Сотрясающий гром рассекаемой звездолетом атмосферы должен был слышаться за десятки километров.

Прошел час. Не вспыхнуло ни одного огня. Томительное ожидание становилось невыносимым. Hoop включил предупредительные сирены. Ужасный вой понесся над черной бездной внизу, и люди Земли надеялись, что он, слившись с грохотом воздуха, будет услышан загадочно молчавшими обитателями Зирды.

Крыло огненного света смахнуло зловещую тьму. «Тантра» вышла на освещенную сторону планеты. Внизу продолжала расстилаться бархатистая чернота. Быстро увеличенные снимки показали, что это сплошной ковер цветов, похожих на бархатно-черные маки Земли. Заросли черных маков протянулись на тысячи километров, заменив собою все – леса, кустарники, тростники, травы. Как ребра громадных скелетов, виднелись среди черного ковра улицы городов, красными ранами ржавели железные конструкции. Нигде ни живого существа, ни деревца – только одни-единственные черные маки!

«Тантра» бросила бомбовую наблюдательную станцию и снова вошла в ночь. Спустя шесть часов станция-робот доложила состав воздуха, температуру, давление и прочие условия на поверхности почвы. Все было нормальным для планеты, за исключением повышенной радиоактивности.

– Чудовищная трагедия! – сдавленно пробормотал биолог экспедиции Эон Тал, записывая последние данные станции. – Они убили сами себя и всю свою планету!

– Неужели? – скрывая навертывающиеся слезы, спросила Низа. – Так ужасно! Ведь ионизация вовсе не так сильна.