Николай гоголь - игроки. Главный герой пьесы Гоголя «Игроки» Ихарев Игроки по гоголю спектакль

Александрова И. В. к.ф.н., доцент каф. рус. и заруб. лит. Таврического нац. ун-та им. В. И. Вернадского — г. Симферополь (Украина) / 2009

Один из самых перспективных вопросов современного гоголеведения — вопрос об истоках гоголевского творчества, о характере литературной преемственности. Исследователи отмечают генетические связи произведений Гоголя с народным театром, с культурой украинского барокко, находят точки соприкосновения Гоголя с Фонвизиным, Крыловым, Пушкиным... Новаторство Гоголя столь же несомненно, как и наследование им традиций предшествующей литературы — XVIII — начала XIX века. Однако эти традиции в творчестве писателя зачастую трансформируются так сильно, что можно говорить лишь о творческом импульсе его художественных открытий. Тем важнее выявить следы подобных связей.

С этой точки зрения небезынтересно проследить истоки гоголевских комедий: сопряжение с творчеством предшественников позволит выявить степень оригинальности и самобытности театра Гоголя.

У Н. В. Гоголя и А. А. Шаховского есть комедии с одинаковым названием — «Игроки», — отражающие круг одних и тех же жизненных явлений: среду профессиональных шулеров и их порочную практику. Шаховской работал над своими «Игроками» в 1827 году, а замысел гоголевской пьесы относится к 1835-1836 годам (окончание работы над нею датируется 1842 годом). Правда, стихотворная комедия Шаховского не была им завершена и так и не увидела сцены, но два больших фрагмента из нее были опубликованы: «Пролог» (а по сути первое действие) — в № 1 «Атенея» за 1828 год, обширный эпизод из первого (по существу второго) действия — через год в журнале «Московский вестник». Было бы заманчиво увидеть в пьесе Шаховского один из источников гоголевских «Игроков», однако нет никаких точных данных о том, входили ли упомянутые издания в круг чтения классика русской литературы. Единственным свидетельством возможного знакомства Гоголя с публикацией «Московского вестника» является его письмо к издателю журнала С. П. Шевыреву от 10 марта 1835 года, в котором автор «Ревизора» признается: «Я вас люблю почти десять лет, с того времени, когда вы стали издавать „Московский вестник“, который я начал читать, будучи еще в школе...» Однако это признание дает повод лишь для гипотетических построений, но не отвечает со всей определенностью на вопрос, мог ли Гоголь быть знаком с незавершенной комедией своего старшего современника. Тем не менее, сопоставление одноименных пьес любопытно с типологической точки зрения, как два различных опыта художественного освоения сходных явлений действительности.

Нельзя сказать, что этот аспект гоголеведения вовсе не привлекал к себе внимания литературоведов: наличие некоторых совпадений гоголевских «Игроков» с пьесой Шаховского зафиксировано в монографии И. Л. Вишневской «Гоголь и его комедии» , в комментариях к академическому Полному собранию сочинений Гоголя 1938-1952 годов и во вступительной статье и примечаниях А. А. Гозенпуда к сочинениям Шаховского , однако дальше констатации факта исследователи не идут. К тому же, в первой из названных работ об «Игроках» Шаховского говорится как о явлении литературного и театрального контекста творчества Гоголя и даже не упоминается о том, что эта пьеса — не реализованный до конца замысел автора «Нового Стерна» и «Урока кокеткам».

Связь гоголевских «Игроков» с одноименной комедией предшественника отмечал уже первый слушатель пьесы Шаховского С. Т. Аксаков. В своих мемуарах он повествует о том, как в мае 1827 года драматург читал в подмосковном имении театрального деятеля Ф. Ф. Кокошкина «начало своей комедии, еще никому не читанной, под названием „Игроки“ » , воссоздает ее интригу (со слов автора) и свою реакцию на услышанное: «Я откровенно сказал князю Шаховскому, что считаю оскорблением искусству представлять на сцене, как мошенники вытаскивают деньги из карманов добрых людей и плутуют в карты. Я был не совсем прав и не предчувствовал гоголевских „Игроков“ » . Предполагаемое содержание комедии, по свидетельству Аксакова, было следующим: «Шайка мошенников-игроков приезжает на ярмарку, чтобы обыграть каких-то богатых князей и графов; сначала успевает в своем намерении, потом игроки ссорятся между собой и выводят друг на друга разные плутни. Молодые графы и князья их прощают и отпускают мошенничать по всей православной Руси» .

«Игроки» Шаховского вобрали в себя огромные жизненные наблюдения автора. Не вызывает сомнения тот факт, что драматург, сам увлекавшийся игрой в карты, неоднократно слышал анекдоты о проделках шулеров, связанные с карточной игрой истории, участниками или свидетелями которых были его знакомые. Кроме того, А. А. Гозенпуд обнаруживает в комедии Шаховского явные следы знакомства князя с анонимно изданной в том же 1827 году книгой неизвестного автора «Жизнь игрока, описанная им самим. Открытые хитрости карточной игры. Российское сочинение» .

Основой замысла и сюжета пьес обоих писателей послужили реальные факты шулерского мошенничества, которые стали едва ли не привычным, бытовым явлением в общественной жизни России первой половины XIX века. «Светский шулер сменился шулером — профессионалом, для которого „картежное воровство“ сделалось основным и постоянным источником существования, — отмечает Ю. М. Лотман. — Шулерство сделалось почти официальной профессией, хотя формально преследовалось по закону... Команды шулеров — постоянные участники шумных празднеств, которые привлекали на ежегодные ярмарки дворян близлежащих уездов... Тут проигрывались целые состояния. Команды профессиональных игроков, прикидывавшихся случайно съехавшимися путешественниками, буквально пускали по миру простоватых помещиков, юных офицеров, случайно попавшихся в их сети» . Именно такие ситуации и воссоздают обе пьесы; появление их образов на сцене подготовлено общественным климатом России 1820-1840-х годов, всей атмосферой русской жизни этой эпохи.

И. Л. Вишневская, усматривая в «Игроках» Шаховского некий прообраз гоголевской комедии, резонно замечает: «Здесь уже есть свои Утешительные, Ихаревы, Гловы — галерея будущих гоголевских типов» . Действительно, в пьесе гоголевского предшественника можно встретить самые разные модификации образа игрока. Из диалога двух игроков, Хлопушкина и Рутинского (его фамилия, как и ряда других персонажей, семантизирована: от французского route — многократное увеличение ставки на одну и ту же карту), мы узнаем о сути взаимоотношений в шайке Фрындина, о принятой там иерархии, о распределении «ролей» для вовлечения в игру доверчивых простаков. Так, Хлопушкин обладает особым талантом: «загонять гусей» , что на жаргоне шулеров обозначает заманивать легковерных игроков, особенно неопытных богатых юнцов, которых легко обыграть. Он хорошо чувствует психологию подобных «недорослей» и ловко пользуется их слабостями в корыстных целях. В комедии Шаховского действует «картежный рукодельник» Крючко, приказный чиновник, один из тех, кого в народе называли «крючками», — старший литературный собрат гоголевского персонажа, мелкого чиновника Замухрышкина, привлеченного мошенниками для обмана игроков.

Чрезвычайно интересным представляется сопоставление образов лидеров игрецкой шайки. Оба они действуют через подставных лиц, оба — хорошие психологи. Фрындин у Шаховского — бесчестный человек, никогда не упускающий своей выгоды. Для него, по словам одного из его подельников, «друзья живой барыш» : он может пустить по миру своего друга, отобрать его имение, а его дочь сделать приманкой для богатых молодых людей, втягиваемых в карточную игру. Нет никаких нравственных ограничений и для Утешительного: «Пусть отец сядет со мною в карты — я обыграю отца» . Однако игра для Фрындина — не только способ обогащения, но и средство самоутверждения: члены его шайки для него, по словам Хлопушкина, всего лишь пешки, их можно «подвинуть» куда угодно, стравить друг с другом, обобрать до нитки. Фрындина привлекает возможность манипулировать людьми, подчинить себе их волю, он явно претендует на роль романтического «рокового человека», эдакого «демона-искусителя»:

Проворней беса
Его (противника. — И. А.) душою овладей.
Все брось, вцепись в его пороки и затеи, — поучает Фрындин Сеньку, своего слугу и доверенного человека .

Так в комедиографии своеобразно преломляется всплеск интереса русской литературы 1820-1830-х годов к демоническому герою. Однако у Шаховского дан бытовой, сниженный вариант этого образа, продублированный, к тому же, травестированной фигурой недалекого, глуповатого, но ловкого на руку шулера Вавилы Хохрина, который стремится подражать своему «патрону» (попутно заметим, что имя «Вавила» не раз используется в произведениях Шаховского для обозначения самонадеянного глупца-деревенщины (см., например, комическую оперу «Пузин, или Продажа села»), а фамилия «Хохрин» имеет сниженную стилистическую окраску, так как происходит от слова «хохряк», то есть «неряха» (другое значение — «горбун»)). В пьесе Гоголя тоже обнаруживается связанный с образом вожака шулеров мотив демонической власти над людьми, однако он обретает новый смысловой уровень. В том представлении, которое затевает ради разорения Ихарева Утешительный, он и циничный режиссер, и виртуозный актер-импровизатор; но он и воплощает собой «власть случая», «волю Провидения». И в этом смысле совершенно справедливо замечание А. Т. Парфенова: «При всей правдоподобности, приданной Гоголем Утешительному, он больше сходен с бесом и принадлежит к „невидимому“ миру больше, чем к „видимому“» . «Но только какой дьявольский обман!» — в отчаянии кричит Ихарев, став жертвой изобретательного шулера.

Есть и другие точки соприкосновения двух образов. Так, и Фрындин, и Утешительный по ходу действия произносят совершенно безупречные нравственные сентенции, вуалируя тем самым свои аморальность и цинизм. «Не могу, не могу часу пробыть без дружеского общества. Все что ни есть на душе готов рассказать каждому», — декларирует полную откровенность Утешительный , тут же обманывая Ихарева. Герой Шаховского столь же лицемерен: желая составить о себе лестное мнение окружающих, произносит ханжески-сочувственные слова о бедном нищем, который «не ел, быть может», и велит подать ему милостыню .

Образ предводителя компании шулеров у Шаховского несет и добавочную, литературно-полемическую нагрузку. О Фрындине известно, что «отец его сидел в панском ряду» , т. е. был торговцем. В восприятии Хлопушкина Фрындин — наглый выскочка, «чуть по жене не граф» . Его имя — Иван Фадеевич (т. е. Иван, сын Фаддея) — недвусмысленно указывало на Фаддея Булгарина, автора романа «Иван Выжигин», публиковавшегося в 1825-1827 годах в «Северном архиве»; характеристика же «Вот Фрындин, матка этих пчел» (то есть игроков. — И. А.) содержала намек на булгаринскую «Северную пчелу». Кроме того, драматург вкладывает в уста одного из героев изложение некоторых фактов биографии Булгарина, предшествующих его карьере литератора . Неутомимый участник ряда острых полемик 1810-1820-х годов по актуальным проблемам развития литературы, автор ярких полемических комедий , Шаховской и на сей раз проявляет себя как мастер литературного памфлета, который должен был быть перенесен в сценическое пространство. Если бы пьеса была завершена и поставлена в театре, она могла бы стать острой репликой в развернувшемся в то время споре вокруг булгаринского романа и булгаринского («торгового») направления в целом. Знаменательно, что литературное мародерство и карточное шулерство писателем оцениваются как явления одного порядка, одного нравственного уровня.

Симптоматично, что и у Шаховского, и у Гоголя карточное мошенничество включается в систему всеобщего обмана как модели социального поведения, нормы жизни. Апология обмана, ставшего жизненной философией, вложена Гоголем в уста Ихарева: он рассуждает о плутовстве как средстве достижения жизненного успеха . «Такая уж надувательная земля», — с досадой заключает он свои размышления в финале . В комедии Шаховского действие разворачивается на знаменитой Макарьевской ярмарке под Нижним Новгородом, и ярмарка при этом обрисована как мир тотального обмана, место, где вольготно лжецам всех мастей. И действительно, здесь все обманывают всех. Автором многократно варьируется традиционный, востребованный, кстати, и в гоголевской пьесе, мотив «обманутого обманщика». Рутинский, например, выдает себя за богатого дворянина, «полубарствует», из-за чего и становится легкой добычей для мошенников. Другой участник шайки, Трумфен, присоединяет к своей фамилии приставку «фон», объявляет себя близким другом графа Лидина, хотя на самом деле был всего лишь учителем. Хлопушкина, не раз обманывавшего людей, умудрившегося даже после проигрыша отдать противнику часы втридорога, при помощи крапленых карт обыгрывает Хохрин. Купцы в лавках обмеривают и обвешивают покупателей, пытаются продать некачественный товар друг другу. Ложь становится частью семейной жизни (например, в семье Фрындина: муж обманывает жену, приучает к азартным играм, чтобы умело управлять ею (заметим попутно, что здесь, пожалуй, впервые в русской комедии появляется образ женщины — страстной игрицы)).

Мотив обмана, всеобщего шулерства у Шаховского подкрепляется другим, не менее значимым для русской литературы первой половины XIX века, мотивом маскарада. Положительный персонаж комедии, Богдан Григорьевич, образованный дворянин, не раз бывавший за границей, сравнивает общество на ярмарке с маскарадом, который ему довелось видеть в Венеции и Риме:

Сверх масок накладных и масок самородных,
Здесь масок куча есть с людьми честными сходных,
И трудно узнавать, с кем — с маской иль с лицом —
Случится повстречаться .

Так создается сложный образ «жизни-игры», «жизни-маскарада», получивший позже развитие в «Игроках» Гоголя, лермонтовском «Маскараде», «Свадьбе Кречинского» А. В. Сухово-Кобылина.

Стихотворная комедия Шаховского не была им завершена, и причиной тому, как представляется, явилась вовсе не утрата интереса автора к поднимаемым в ней проблемам. Здесь нужно учесть немаловажный, на наш взгляд, психологический аспект: друзья драматурга жестоко раскритиковали пьесу при первом чтении (а среди слушателей, кроме уже упомянутого Аксакова, были люди театра или близкие к нему — Ф. Ф. Кокошкин, А. И. Писарев, А. С. Пущин) не столько, как кажется, из-за отсутствия в ней художественных достоинств, сколько по причине раздражения на князя с его манерой читать невнятно, заикаясь, перевирая слова, делая долгие паузы, чтобы разобрать собственный почерк; особенно это удручало на фоне яркой декламации Кокошкина, предшествующей чтению «Игроков». Шаховской же, не привыкший к подобному открытому остракизму, воспринял критику болезненно, «защищался сколько мог, но крепко призадумался» . К тому же, как театральный практик, очень чуткий к зрительским ожиданиям и ориентированный на успех пьесы у публики, драматург, по-видимому, счел завершение комедии нецелесообразным.

Оставив замысел «Игроков» незавершенным, Шаховской, тем не менее, не отказался вовсе от изображения карточного действа на сцене: в 1836 году будет поставлена его пьеса «Хризомания, или Страсть к деньгам», инсценировка по мотивам пушкинской «Пиковой дамы», где драматург с документальной точностью воссоздаст ход азартной игры и на глазах у зрителей произойдет роковой проигрыш Ирмуса (такое имя получит в пьесе пушкинский Германн) в игрецком доме Чекалинского. Думается, что объяснение столь пристального интереса к воплощению процесса карточной игры на сцене следует искать не только в особенностях русской действительности 1820-1840-х годов, но и в самой специфике драмы. Драматургия этой поры в своем сюжетосложении чаще всего использовала наиболее выразительные сценические эпизоды, в которых ярко заявляло о себе внешнее драматическое действие. Сюжетная заостренность, напряженность в развитии действия, сценические эффекты отличали пьесы подобного рода. С этой точки зрения эпизоды, воспроизводившие на сцене момент карточной игры, были весьма выигрышными в сценическом отношении: напряженность обстановки, азарт, волнение игроков, непредсказуемость течения игры, неожиданные повороты в ее ходе, радость победителя в карточной партии, отчаяние проигравшего... Герои вступали в открытое противоборство не только друг с другом, но и бросали вызов самой фортуне или, шулерствуя, стремились «подправить» Провидение.

В том, что некоторые элементы комедий Гоголя и Шаховского в определенной степени совпадают, нет ничего удивительного, так как оба текста разрабатывают одну и ту же тему — обмана в карточной игре.

Выводы, полученные при их сопоставлении, свидетельствуют об общности исканий таких разных авторов, как Шаховской и Гоголь. Однако своеобразие индивидуальностей двух драматургов и несовпадение их идейных и творческих установок определяют различия результатов этих художественных поисков. Пьеса Шаховского, судя по намеченным характерам и принципам их создания, по тщательно воспроизведенным на сцене реалиям русского провинциального быта (эту цель преследуют и обширные ремарки) обещала стать заметным явлением в театральной жизни первой трети ХIХ века и знаменовала начало перехода ее автора к стилистике бытовой реалистической драмы. Но все же Шаховской вряд ли вышел бы за рамки традиционного для его драматургии морализаторского разрешения конфликта: наказанием порока и торжеством добродетели завершаются практически все его пьесы, поэтому осуществить реконструкцию финала «Игроков» несложно. В основе же гоголевского финала лежит парадокс, обнажающий извращенную логику российской действительности: самым «честным» оказывается прожженный плут, которого обманывают более наглые шулера. Смысл гоголевской пьесы не сводится к нравственному осуждению порочной жизни игроков и к моральной сентенции, выражаемой пословицей «На всякого мудреца довольно простоты». У Гоголя акценты расставлены совершенно по-иному, тема карточной игры разрабатывается на более глубоком смысловом уровне. Игрок становится символической фигурой, воплощающей идею обмана как основного принципа мироустройства.

Гоголевская комедия, таким образом, оригинальна и, как представляется, не только не сводима к предшествующей комедийной традиции, но рождается в некоторой полемике с ней. Генетическая связь с творчеством комедиографов-предшественников не вызывает сомнения, но значительная трансформация, которой подвергается традиция в комедиях Гоголя, побуждает говорить не о преемственности, а о типологии, возникающей на базе этой генетической связи.

ПРИМЕЧАНИЯ

1. Аксаков С. Т. Собр. соч.: В 4-х тт. — Т. 3. — М., 1956.
2. Александрова И. В. Драматургия А. А. Шаховского. — Симферополь, 1993.
3. Вишневская И. Л. Гоголь и его комедии. — М., 1976.
4. Гоголь Н. В. Полное собрание сочинений: В 14-ти т. — М.; Л., 1937 — 1952.
5. Гозенпуд А. А. А. А. Шаховской // Шаховской А. А. Комедии. Стихотворения. — Л., 1961. — С. 5-71.
6. Лотман Ю. М. Беседы о русской культуре: Быт и традиции русского дворянства (XVIII — начало XIX века). — СПб., 1996.
7. Парфенов А. Т. Гоголь и барокко: «Игроки» // ARBOR MUNDI. Мировое древо. — Вып.. 4. — М., 1996. — С. 142-159.
8. Шаховской А. А. Комедии. Стихотворения. — Л., 1961.

В 1842 году выдающимся писателем Гоголем была опубликована комедия под названием Игроки. Она вышла лишь в четвертом томе сочинений писателя, однако была написана намного раньше, чем опубликована. Ещё в тридцатых годах того времени у прозаика появился замысел о написании такого сочинения, это было отмечено в его воспоминаниях. Существует мнение, что вышедший роман Пушкина с названием Пиковая дома чем-то похож на игроков. Рассказ Пушкина вышел ранее, поэтому критики заподозрили писателя в плагиате. Также в тексте пьесы есть даже похожие словосочетания и фразы, хотя Гоголь не признался, что их он взял у Сергеевича, все же они полностью идентичны. Заметили этот нюанс не только критики, но и читатели.

Как всем известно Гоголя считают мастером мистических рассказов, однако если наблюдать за его драматическими сюжетами, они кажутся такими реалистичными. Если сравнивать пушкинскую Пиковую даму, то в Игроках нет никакого намека на мистику.

Допустим там есть несколько схожих моментов, у Пушкина герой пытается разгадать тайну трех карт у старухи, а у Гоголя персонаж просто-напросто создает крапленую колоду.

Также в одной из сцен Сергеевича существует некое загадочное наследие графа, а у Николая технология шулерства и никакой загадочности. Как видите из предоставленной информации великие писатели проявляли интерес к карточной системе. Все это не случайно, в то время многие играли в карты, как в нижних слоях населения, так и в верхних. Многие в то время проигрывались и наоборот наживались.

В то время шулерство стало чуть ли не профессией, в любом случае хорошим средством заработка. Тогда существовала целая преступная система, многие смекалистые жулики поняли, что это золотое дно и стали ездить по провинциям и заниматься шулерством. Они заезжали в какое-либо село и начинали обыгрывать местных мелких чиновников, дворян, в общем всех, у кого были деньги.

Такое явление у Гоголя не прошло незамеченным, и он решил отметить эту тему в комедии Игроки. Ведь мошенничество и шулерство приравнялось к норме жизни. Люди, которые обманывали таким способом достигали успеха и считались чуть ли не уважаемыми. Это все отобразилось в пьесах где и было сказано, что с этим ничего не поделаешь, такова наша надувательская земля.

«Игроки», анализ пьесы Гоголя

Пьеса Игроки является одноактной, по форме она во всех традициях жанра, по содержанию оригинальна. Тема данного произведения была весьма популярна, видимо это и подтолкнуло писателя написать данную пьесу. Однако в данном рассказе есть некоторая актуальность и в то же время оригинальность. Главный персонаж Ихарев, его пытается обмануть команда шулеров и перед ним разыгрывает настоящий спектакль.

Пьесу весьма сложно отнести к одному из жанров комедии. В данной постановке есть многое, и нравы, и неожиданная развязка, и интрига. По-видимому, здесь все переплетено, что и дает постановке оригинальность. Если смотреть на Ихарева, то эта личность неоднозначная. Получается он ка бы не злодей, но и не добрый человек. Он привык всех обманывать за карточным столом и даже не представляет, что для него приготовила нынешняя команда.

Для главного героя не приемлемо и лениво зарабатывать деньги честным путем. Хотя у него не плохое хозяйство, ведь на его службе более ста восьмидесяти крепостных и два имения, это может приносить не плохой доход. Однако месячную прибыль он может выиграть за вечер. Однако не только это приносит ему удовлетворение. Ему нравится тот факт, что он одержал на ком-то верх и теперь считает себя выше их. Принялся он играть с новой компанией под руководством Утешительного лишь посчитав, что он сумеет обыграть его.

Если рассматривать его соперника Утешительного, то у него другой тип мошенничества. Данный персонаж готов и надуть своих родителей будь в этом какая-то нажива. В отличии от него Ихарев считает, что игры не должны приносить зла, а лишь удовольствие и интригу. Он с легкостью откажется от какой-либо мутной схемы по чьему-нибудь предложению, хоть это будет и прибыльно, а утешительный только этим и живет, хотя и представляется всем порядочным человеком.

«В риске-то и есть главная добродетель», – считает мошенник Утешительный.

Однако не такая уж пьеса Игроки является злой сатирой на шулерство. Здесь как бы показана вся природа лжи, противостоит порядочность и скрытая измена самому себе. Также есть и несколько моментов где показано про чиновников, высмеивается их взяточничество. Также есть место тому, что не все офицеры одинаково порядочны. В общем можно сказать затронуто много тем, которые были щекотливыми на тот момент. Здесь высмеивается то, что считалось гордостью какому-нибудь гусару проиграть несколько тысяч в карты. Тогда в полку его бы встретили с торжественными возгласами.

Также в пьесе стоит обратить внимание на имена героев, например, мошенников с одной стороны звали Замухрышкин, Утешительный и так далее. А вот интересные прозвища Ихарев и Глов весьма похожи на Жихарев и Щеглов. Возможно это писателем был предпринят своеобразный прием, было принято в высшем дворянстве давать именно такие урезанные имена своим детям. Однако, возможно, он просто хотел это ассоциировать со светскими сплетнями и интригами, скандалами.

Такое действие вызывало интерес у читателей, что вызывало некоторую схожесть с известными в то время скандалами. После выхода Игроков пьеса сразу стала популярной и уже в 1843 году ее поставили. В настоящее время также популярна эта пьеса и нередко ставится.

«Игроки», краткое содержание пьесы Гоголя

Помещик Ихарев совместно со своим слугой приезжает в провинциальный городок, там они посещают местное заведение. Сразу они расспрашивают о постояльцах у местного трактирщика, тот в свою очередь рассказывает о проживающих в данном заведении. Спрашивали также есть ил игроки, на что местный ответил, что проживает полковник Кругель, Утешительный, Швохен и другие, они играют вечером и иногда выигрывают.

После Ихарев спрашивает где местные игроки покупают игральные карты, тот отвечает, что у местного купца. Тогда помещик благодарит его за информацию и удаляется. Позже помещик одиночестве достав колоду с краплеными картами полюбовался ними. После он вышел в зал и решается познакомится с постояльцами.

Полковник Утешительный совместно со своей командой также начали разузнавать о приезжем помещике, интересоваться его доходами. Встречают его слугу под названием Гаврюша, тот рассказал про имение, про 180 крестьян в подчинении. Те сразу обрадовались, но и насторожились, подозревая в шулерстве.

После Ихарев договаривается о подмене колод и при этом дает сто рублей слуге. Потом садится за стол и начинает играть со своими новыми знакомыми. Те в свою очередь начали замечать, что он мошенничает. После этого они предлагают помещику сделку, говорят, что они тоже мошенники и предлагают ему долю, он согласился.

Тут новая команда шулеров заскучала и думает, кого бы это пригласить в игру состоятельного. Никого не пришло в голову, однако потом вспомнили, что есть один богатей по имени Глов, но тот никак не соглашается на игру. После некоторых рассуждений они все-таки вызвали его, но Глов говорит, что ему нужно уезжать и он тут был только по делам.

Рассказал про свою дочь и то, что ему пришлось заложить свое имущество и вскоре он получить 200 тысяч. Он оставляет здесь сына и все бумаги на получение суммы, тот очень молод и грезит в облаках. Утешительный в свою очередь сказал, что присмотрит за ним. После этого возник план развести юношу. Они приглашают его к себе поят, всячески ему угождают.

После этого они подпившего молодого уговаривают поиграть с ними в карты. Тот сказал, что нет денег, но они ему предложили заложить имущественные бумаги, тот согласился и проиграл все. Молодой в отчаянии и говорит, что у него большие проблемы.

После этого мошенники пытаются забрать деньги, однако местный чиновник говорит, что из-за бюрократии дело может затянуться и придется ждать. Утешительный со своей компанией рассказывают о том, что им некогда ждать и в другом месте есть несколько крупных сделок. После рассказывает Ихареву, что в сделке на кону полмиллиона и 600 тысяч рублей и такую сделку ни в коем случае упускать нельзя.

Тогда предлагают Ихареву остаться и подождать денег, а им отдать только восемьдесят тысяч, а остальные забрать себе. Герой конечно же соглашается и отдает им деньги и забирает бумаги. Тогда один из соучастников выходит, чтобы отнести сумму, а второй выскакивает за ним, как будто забыл сказать что-то важное.

Пока Ихарев думал о своем наваре, пришел местный трактирщик и сказал, что его надули. Никакой Глов не помещик и нет у него сына, все бумаги фальшивка. Также он указал на то, что именно Ихарев подменил колоду. Тогда он мошенник сам понял, что он даже не может обратиться к правосудию, потому что сам шулер. В итоге он пришел к выводу, что на каждого шулера найдется более хитрый мошенник.

Впервые комедия «Игроки» была опубликована в 1842 году в четвертом томе сочинений Николая Гоголя , но автор приступил к работе над ней гораздо раньше. Замысел пьесы, по воспоминаниям самого писателя, появился в 1835-1836 годах. Немногим ранее свет увидела пушкинская «Пиковая дама» . Критики склонны усматривать в «Игроках» некую пародию на произведение Александра Сергеевича . В тексте пьесы немало параллелей и даже непрямых цитат. Эпиграф к комедии «Дела давно минувших дней» прямо взят у Пушкина, хотя автор это не указывает. Такой явный намек не мог остаться незамеченным критиками и читателями.

Гоголя принято считать мастером мистических сюжетов, но его драматические произведения удивительно реальны. В отличие от пушкинской «Пиковой дамы», в «Игроках» нет никакой «чертовщины». Если Германн добивается тайны трех карт у старухи-графини, то Ихарев просто создает крапленую колоду. У Пушкина загадочное наследие графа Сен-Жермен, у Гоголя – шулерская технология. «Чудо» создано своими руками, хотя стремление разбогатеть при помощи игры у героев одинаковое.

Интерес к карточной теме у писателей такого масштаба не случаен. Игра стала в царской России повсеместным явлением, особенно в высших и средних слоях общества. Ихарев прямо говорит об этом: «Всякий или проигрался, или намерен проиграться» . В 1820-1840 годах шулерство превратилось в полулегальный способ заработка. Страну наводнили многочисленные мошенники, которые гастролировали в провинциальных городах и обыгрывали недалеких купцов, дворян, чиновников, юношей.

Это явление и отобразил Гоголь в «Игроках». Мошенничество в картах является здесь нормой жизни, а обман стал общепринятым средством достижения успеха. Шулер Ихарев, попавшийся на удочку еще более ловкого плута Утешительного, произносит в последнем монологе грустную правду: «Такая уж надувательная земля» .

Одноактная пьеса «Игроки» традиционна по форме и оригинальна по содержанию. Темы обманутого мошенника и карточной игры были очень популярны в то время на театральных подмостках. Но Гоголь разворачивает перед зрителем необычную интригу. Чтобы обмануть Ихарева, компания шулеров разыгрывает настоящий спектакль. Режиссер этого действа – Утешительный, ему же принадлежит сценарий. Среди актеров есть постоянные члены труппы (Кругель, Швохнев) и ангажированные (младший Глов, Замухрышкин).

Трудно однозначно отнести пьесу к одному из комедийных направлений. Есть в «Игроках» элементы комедии нравов, положений и характеров, а неожиданная развязка позволяет причислить произведение к комедии интриги.

Главный герой Ихарев – личность довольно противоречивая. Его нельзя назвать злодеем в полном смысле. Это мошенник «первой степени» , но только за карточным столом. Ихареву даже в голову не приходит, что новые товарищи могут подготовить такую изощренную ловушку вне игры.

Зарабатывать деньги хлопотами по хозяйству Ихарев не хочет. Два имения и 180 душ крепостных могут приносить «по три тысячи ежегодного дохода» , а шулерство за один вечер способно сделать «владетельным принцем» . Но, кроме наживы, плутовство в картах привлекает героя возможностью одержать верх над теми, кто не так умен и ловок. Разыгранное представление Ихарев принимает за чистую монету не потому, что глуп и легковерен, а потому, что свято убежден: он умнее Утешительного и компании.

Совсем иной тип мошенника представляет Утешительный. Автор отчетливо показывает разницу в одном из диалогов этих персонажей. Глава шулерской шайки говорит, что он готов обыграть и отца. В следующей реплике Ихарев заявляет, что игрок может быть вполне добродетельным человеком. Утешительный знает, что он злодей и признает себя таковым, не обманывается иллюзией собственной порядочности. Если Ихареву неловко отказать новоявленным подельникам в просьбе, то Утешительному ничего не стоит дважды обмануть юношу. «В риске-то и есть главная добродетель» , – считает мошенник.

Пьеса «Игроки» – не просто злая сатира на шулерство. В своем последнем драматургическом произведении Гоголь размышляет о природе лжи, об искаженном взгляде на порядочность и совесть в обществе. В пьесе находится место для насмешек над взяточничеством чиновников, ложными представлениями о чести в офицерской среде. Шулера считают, что настоящий гусар должен быть «первый волокита, первый пьяница» , «картежник во всей силе» . Поэтому младшего Глова должны восторженно встретить в гусарском полку после того, как он проиграл двести тысяч, предназначенные для свадьбы сестры.

Следует также обратить внимание на фамилии героев. Утешительный, Замухрышкин, Швохнев и Кругель особых вопросов не вызывают. А вот Ихарев и Глов похожи на усеченные варианты известных фамилий, к примеру, Жихарев и Щеглов. Но зачем Гоголь использует такой прием? В традициях высшего дворянства было принято давать своим незаконнорожденным детям именно такие усеченные фамилии. Так появлялись на свет Ловины от Головиных, Ронцовы от Воронцовых, Бецкие от Трубецких и другие. Скорее всего, Гоголь тонко нам сообщает о происхождении мошенников.

Но есть и другая версия. Николай Васильевич, как и многие его современники, использовал в сюжетах произведений фамилии, ассоциирующиеся с популярными светскими сплетнями и скандалами. Это вызывало дополнительный интерес читателей. Возможно, история обмана Ихарева была созвучна с одним известным эпизодом в мире происшествий, а фамилии героев намекают на истинных действующих лиц.

«Игроки» практически сразу попали под свет рампы. В 1843 году пьесу поставили в Малом театре. Главные роли исполняли знаменитые Щепкин и Садовский. Шостаковича этот сюжет вдохновил на создание оперы. Актуальна пьеса «Игроки» и сегодня. Об этом свидетельствуют экранизации и театральные постановки выдающихся мастеров: Сергея Юрского, Павла Чухрая, Олега Меньшикова, Романа Виктюка. Во Франции по пьесе был снят фильм, в котором роль Швохнева исполнил Луи де Фюнес.

Совершенно случайно, гуляя по Садовому кольцу, на воротах сада Аквариум увидела афишу о показе специально восстановленного к юбилею Олега Меньшикова спектакля «Игроки». Ну как можно было не порадовать себя билетом на эту постановку!
Вот и дождалась означенного дня и примчалась в театр им.Моссовета. В фойе зрителей встречает мужской оркестр, участники которого все, как на подбор, в одинаковых полосатых рубашках и черных шляпах. Музыка звучит, а вокруг стоит «картонный» Меньшиков: на лестнице, на баллюстраде, у окон. Вся площадь фойе заставлена не только Меньшиковым, но и стендами с его фотографиями разных времен и «подлинником» автобиографии, написанной от руки. Сразу окунаешься в атмосферу игры, радости, праздника, которые всегда испытываешь, когда видишь на сцене или на экране Олега Евгеньевича. Потому что роли этого актера всегда событие, которое никогда не разочаровывает.
Постепенно публика стала заполнять зал, а на сцене Дмитрий Мухамадеев в роли Алексея, хозяина придорожной гостиницы, приглашает зрителей на сцену выпить водочки за здоровье юбиляра и произнести тост. В основном поднимались дамы, культурно выпивали, закусывали огурчиком и говорили приятные вещи почти новорожденному (день варенья у Меньшикова О. 8 ноября). Потом актер спустился в зал и, оригинально импровизируя, попросил публику отключить мобильные телефоны. Свет погас, зазвучала музыка и...
Появление Меньшикова, как и ожидалось, сопровождалось аплодисментами. Остроумная, живая, жизненная пьеса Гоголя - что может быть интереснее для актеров и публики. Олег Евгеньевич в роли Утешительного - это легкость, юмор, интрига. Артист в прекрасной форме, как актерской, так и физической. Сам получает наслаждение от игры, текста, талантливых партнеров и отдает зрителям сполна. Как легко он танцует! Поет сам, без надрыва и пафоса. Вообще его игра и игра его партнеров дарит радость и веселье.
Когда только Меньшиков появился на экране, то было ощущение, что всегда и везде он клонирует образ Костика из «Покровских ворот». К тому же, когда смотришь его в этой роли, то видишь самого Михаила Козакова - такой яркий и сильный рисунок сделал для актера режиссер. Но Меньшиков вовремя остановился, ушел от этих ролей мальчиков-очаровашек с лирическо-романтической струной. Уже другим он становится в «Моонзунде», «Утомленных солнцем». А его «Демон» и «Горе от ума»! Лермонтов и Грибоедов, а теперь и Гоголь. У актера отсутствует халтура в игре, видно достоинство, уважение и себя, и публики. Он и Печорин, и князь Мышкин, и Саня Григорьев. Не приняла я его только в Юрии Живаго. Может быть, из-за того, что для меня личность и творчество Бориса Леонидовича Пастернака - это вершина, к которой могут приблизиться, но никогда не смогут покорить. Мне кажется, если человек встанет на вершину, то дальше его путь лежит только вниз.
Конечно же нельзя обойти словом игру Виктора Сухорукова в роли Глова-старшего! Какой же синтетический артист! Сколько красок, оттенков в его искрометной игре, подобной фейерверку. Именно актер-фейерверк! Я уж не говорю об овациях, которыми было встречено появление Сухорукова. Сложилось впечатление, что публика громче и сильнее принимала выход Сухорукова, чем Меньшикова. Олег Евгеньевич в своих совместных сценах с Виктором Ивановичем становился в сторону, уходил на второй план, чтобы не загораживать и не затенять своей игрой игру Сухорукова. У Глова-старшего характерный грим - кустистые бакенбарды, хохолок на темечке, что добавляет комизма в его игру. Какие яркие диалоги, характерные интонации, не изобилующие штампами и находками!
Также разукрасил картину спектакля персонаж Замухрышкин в исполнении Роткива Вокурохуса (прочитайте наоборот). Украинский выговор, который наполовину был не понятен, но это не мешало, а забавляло и заинтересовывало.
Очень интересные актеры Александр Усов, Борис Шувалов и Александр Сирин. Каждый исполнял свою роль сочно, ярко и талантливо.
Что принималось мною снисходительно и даже с долей усмешки, так это Никита Татаренков в роли Глова-младшего. Прямо не «мальчик», а «Цветик-семицветик» не больше-не меньше. Какие-то шалости, натужные комиксовые выходки. Миленький молодой человек, с пышной, пшеничной, нерасчесанной шевелюрой, с запутавшимися в ней лепестками и травами. Наверное, должно было играться что-то нелепое, глупое, но без такой сильной наигранности и неестественности. Вроде бы даже где-то и смешно, но даже чересчур весело. Весь этот образ шалопая и озорника был мало приятен и мало интересен. Не стоит прямо так ломаться, изображая вьюношу в свои уже далеко не юные годы. Потом в рисунке этой роли очень много было меньшиковского (чувствовалась сильная и плодотворная работа режиссера). Но если Меньшиков эту роль сыграл бы иначе, в этом нет сомнения, то этот актер слабое подобие и нелепое отражение большого артиста.
«Товарищество 814» сделало прекрасный спектакль. Музыка, сценография, световое сопровождение, костюмы, грим, пластика - все на высоком уровне. Отсутствует халтура, пренебрежение к автору и зрителям, что радует и притягивает, заставляя на афишах искать спектакли «Товарищества». Жаль, что автор решил распрощаться с этим спектаклем. Мне и некоторым зрителям удалось насладиться работой профессионалов. Я рада, что живу в одно время с такими большими актерами и могу, время от времени, видеть воплощение их дара на сцене и на экране.

У героев «Игроков» не только нет ощущения аморальною характера своих действий, но они полностью оправдывают их. «Еще поутру было только восемьдесят тысяч, а к вечеру уже двести. А? Ведь это для иного век службы, трудов, цена вечных сидений, лишений, здоровья. А тут в несколько часов, в несколько минут - владетельный принц!» Плутовство и обман Ихарев считает верным средством для того, чтобы стать просвещенным человеком, «споспешествовать» образованию. Мошенничество он считает истинным путем для того, чтобы стать «с веком наравне». «Теперь вот я обеспечен. Теперь время у меня свободно. Могу заняться тем, что споспешествует к образованию... Могу одеться по столичному образцу, могу стать наравне с другими, исполнить долг просвещенного человека».

Тот способ жизни, которым пользуется Ихарев, он считает подлинным достижением человеческой мудрости. Чему о и обязан своими успехами? - спрашивает себя Ихарев. «Именно тому, что называют плутовством. И вздор, вовсе не плутовство. Плутом можно сделаться в одну минуту, а ведь тут практика, изученье. Ну, положим - плутовство. Да ведь необходимая вещь: что ж можно без него сделать?.. В свете нужна тонкость. Я смотрю на жизнь совершенно с другой точки.

Исповедуя мошенничество как самый совершенный способ жизни, главный герой «Игроков» Ихарев сам оказывается жестоко обманутым. Ловко надувая других, он, в свою очередь, становится жертвой тонкого, виртуозного плутовства. Комизм положения усиливается тем, что «шулер первой степени» Ихарев страстно негодует по поводу аморальности тех, которые обманывают «доверие и честность добродушных людей», «Ведь существуют же к стыду и поношенью человека эдакие мошенники». Комическое впечатление производит горькая скорбь Ихарева по поводу того, что его упорный и терпеливый труд пошел прахом. «Хитри после этого! Употребляй тонкость ума! Изощряй, изыскивай средства!.. Черт побери, не стоит просто ни благородного рвенья, ни трудов».

На протяжении одного действия писатель сумел очертить ряд образов, дать им яркую характеристику. В своем живом, индивидуальном облике предстает не только Ихарев - этот вдохновенный философ мошенничества, но и Утешительный, проповедующий с целью обмана идеи дружбы, долга и обязанностей, но и Кругель, методичный, пунктуальный исполнитель предначертаний Утешительного. Исключительно выразительны и те образы, которые «сыграны» участниками обмана Ихарева - Глов старший, Глов-младший, чиновник из приказа Заму хрипи кип. Это отнюдь не условные фигуры, а реальные типы, метко схваченные в своих характерных особенностях.

Темой обманутого обманщика «Игроки» в известной мере перекликаются с - «Ревизором», с образом городничего. Некоторые параллели здесь напрашиваются сами собой. Это оттеняет тот факт, что для Гоголя не существовало какого-либо принципиального деления на большую и малую драматургию, и в той и в другой он выражал значительные замыслы и образы, опираясь на глубокое знание жизни.

Нужно скачать сочиненение? Жми и сохраняй - » Главный герой пьесы Гоголя «Игроки» Ихарев . И в закладках появилось готовое сочинение.