Что говорил Аристотель о душе? Аристотель трактат о душе Трактат о душе был написан

Аристотель "О душе"

Все люди от природы стремятся к знаниям. Док-во: влечение к чувственным восприятия. Опыт появляется благодаря памяти. А наука и искусство возникают через опыт. Имеющие опыт преуспевают больше, нежели те, кто обладает отвлеченным знанием. Причина этого в том, что опыт - знание единичное, а искусство - знание общего. Поэтому если кто-то обладает отвлеченным знанием, а опыта не имеет и познает общее, но содержащегося в нем единичного не знает, то часто ошибается. Знание и понимание относятся больше к искусству, чем к опыту. Имеющие опыт знают “что”, но не знают “почему”, а владеющие искусством знают “почему”. Ни одно из чувственных восприятий мы не считаем мудростью.

Т.н. “мудрость” занимается первопричинами и началами и является наукой об определенных началах и причинах.

Причины существующего не бесконечны - ни в смысле беспредельного ряда, ни по виду. Цель тоже не может идти в бесконечность (что-то ради чего-то - при этом при достижении последнего мы постоянно ищем новый смысл). При этом действительность может меняться в двух направлениях: имеет конец (мальчик-мужчина) и переходит из одного состояния в другое (воздух-вода). То, “ради чего” - это конечная цель (то ради чего существует другое).

В начале работы Аристотель задает ряд вопросов: к какому роду относиться душа и что она такое; состоит ли она из частей; что сначала нужно исследовать душу или ее части и тогда нужно ли исследовать эти части или же виды деятельности. Полезно знать не только суть вещей для исследования причин свойств сущностей, но наоборот: знание этих свойств способствует познанию ее сути. Душе присуще мышление, но все состояния души связаны с телом, т.е. состояния души. Одушевленное отличается от неодушевленное наличием жизни. Нечто живет и тогда, когда у него наличествует хотя бы один из следующих признаков: ум, ощущение, движение и покой в пространстве, а также движение в смысле питания, роста и упадка = > и растения наделены жизнью. Очевидно они обладают такой силой благодаря которой они могут расти в противоположных пространственных направлениях. Благодаря этому началу жизнь присуща живым существам, но животное впервые появляется благодаря ощущению. Из чувств животным присуще только осязание. Душа есть начало указанных способностей и отличается от растительной жизни, способность к ощущению, движению и размышлению. Ум и способность к умозрению очевидно существуют отдельно от души, тогда как остальные части нет. Одни животные обладают всеми чувствами, другие только осязанием. Мы познаем благодаря знанию и благодаря душе. Знание есть способность к познанию. Ощущение бывает когда существо приводится в движение и что-то испытывает и это по- видимому есть некого рода превращение. То, что приводит мышление и разумение из возможности к действительности есть не обучение. Ощущение можно уподобить деятельности созерцания. Мыслить - это во власти самого мыслящего, когда бы оно захотело помыслить; ощущение же не в его власти, ибо необходимо чтобы было на лицо ощущаемое.

Способность к ощущение в возможности такова, каково уже ощущаемое в действительности: пока она испытывает воздействие, она не подобна ощущаемому, а испытав такое воздействие она уподобляется ощущаемому и становиться такой же как оно. Чувство - есть способность воспринимать формы ощущаемого без его материи, как воск воспринимает отпечаток железа без него самого. Нет никаких других чувств кроме зрения, слуха, обоняния, вкуса и осязания. Нет ни одного органа чувств, кроме состоящих из воды и воздуха. Но нет ни одного органа чувств для восприятия общих свойств - они воспринимаются каждым чувством превосходящим образом; таковы например движение, покой, фигура, величина, число. Так число это отрицание непрерывности. Действие воспринимаемого чувством и действие чувства тождественны, но бытие их неодинаково (звук и слух). Из этого следует, что оба они, взятые в смысле действия, исчезают и или сохраняются одновременно. Если голос есть созвучие, а голос и слух составляют как бы одно и то же, созвучие же есть соотношение, то и слух есть соотношение. Т.о., всякое ощущение есть определенное соотношение. Каждое чувство обращено на воспринимаемый предмет, находясь в своем органе как таковом, и распознает различия в воспринимаемом им предмете. Из этого следует, что мы воспринимаем посредством чувства. Но обособленные друг от друга чувства не могут различать обособленное друг от друга (например сладкое от белого) и это также невозможно в разные промежутки времени. Душа обладает 2-мя признаками: пространственным движением и мышлением, способностью различения и ощущения. Но ощущение и разумение не есть одно и тоже. Во- первых первое свойствен всем животным, а второе нет. Не тождественно ощущение и мышлению, которое может быть и правильным и нет. Эта не тождественность возникает потому, что первое, если оно воспринимается только органами чувств всегда истинно. Воображение есть нечто отличное от ощущения и от мышления: оно не возникает без первого. Но без воображения невозможно составление суждений. Составление мнений зависит не от нас, ибо оно бывает ложным или истинным. Есть также различия и в составлении суждений: познание, мнение, разумение и противоположное им. Воображение и ощущение не =, поскольку второе есть действительность, а также потому, что ощущения всегда истинны. Их этого всего следует, что мнение есть предмет восприятия. Ум не соединен с телом иначе бы он оказался обладающим определенным кач-вом и был бы холодным, теплым и т.п. Душа есть местонахождение форм, но вся ее часть, а только мыслящая ее часть, и имеет формы не в действительности, а в возможности. Ум есть то, что он мыслит, а в действительности же его нет. Это подобно tabula rasa. Душа животных отличается двумя способностями: различения, которое осуществляется размышлением и ощущением и способностью приводить в пространственное движение. Кроме них есть еще и способность к стремлению, поскольку в разумной части души зарождается воля, а не в основывающейся на разуме - желание и страсть. Если же душа основана на эти трех частях, то в каждой из них будет стремление. В пространственное движение приводят две способности - стремление и ум. Движет предмет стремления и через него движет размышление, т.к. предмет стремления есть начало для него. Т.о. движущее одно - стремление. => т.к. животное обладает способностью стремления оно само приводит себя в движение. Всему, что живет и обладает душой необходимо иметь растительную душу от рождения до смерти. Ощущение же не является необходим для всех живых существ - его нет у простотелых и у тех, кто неспособен воспринимать форму без материи. Если нет ощущения, то ни душа н тело не будут существовать. Вкус есть своего родя осязание поскольку оно возбуждается пищей, которая, в свою очередь, есть осязаемое тело. Оба эти чувства необходимы всякому животному. Другие же чувства существуют ради блага и встречаются не у всякого животного, поскольку они нужны только способным передвигаться.

Список литературы

Для подготовки данной работы были использованы материалы с сайта http://flogiston.ru/

Пространства. Так как душа в принципе может существовать в субстанции мысли и мышления, то она может свободно существовать и сохраняться вне физического тела при условии независимости мышления и мысли от такового.) Платон. Диалоги. Он(т.е. Клиний) молод и естественно его юность внушает нам опасение как бы кто-нибудь не опередил нас, не направил его ум на другое какое-то дело и тем...

Только свободные. Да и то Аристотель часто отрицает права гражданства за теми из них, кто "не самодостаточен" и не обладает досугом для того, чтобы вести "блаженную жизнь", - ремесленниками, крестьянами... Впрочем, Аристотель достаточно гибкий мыслитель, чтобы не определять однозначно принадлежность к государству именно тех, а не иных лиц. Он прекрасно понимает, что положение человека в обществе...

Считает, что Ум, несмотря на всю свободу от умственной материи,содержит свою собственную, чисто умственную материю, без которой он не был бы художественным произведением.Никакие философы до Аристотеля не допускали в Уме существование материи.Никто так остро и принципиально не противопостовлял материю и Ум, как это сделал Аристотель. Аристотель создал три концепции Ума - перводвигателя. ...

Бы быть теплым или холодным). Аристотель отрицает существование телесного органа для мышления. Оно, по его мнению, автономно и, в отличии от души бессмертно. Большое значение для развития психологии имеют исследования Аристотеля в области гносеологии–теории познания. Философ исходит из мысли о том, что мир познаваем и существует объективно, независимо от акта познания; мир первичен, а сознание...

Аристотель

Книга первая

Глава первая

Глава вторая

Глава третья

Глава четвертая

Глава пятая

Книга вторая

Глава первая

Глава вторая

Глава третья

Глава четвертая

Глава пятая

Глава шестая

Глава седьмая

Глава восьмая

Глава девятая

Глава десятая

Глава одиннадцатая

Глава двенадцатая

Книга третья

Глава первая

Глава вторая

Глава третья

Глава четвертая

Глава пятая

Глава шестая

Глава седьмая

Глава восьмая

Глава девятая

Глава десятая

Глава одиннадцатая

Глава двенадцатая

Глава тринадцатая

В. Асмус. Трактат "О душе"

Аристотель

О душе

Книга первая

Глава первая

Место психологии среди других наук. Метод исследования. Природа души. Значение привходящих свойств для познания сущности. Связь души с телом. Исследование души - дело естествоиспытателя. Определение состояний души естествоиспытателем и диалектиком. Предмет и точка зрения естествоиспытателя, "техника" (владеющего искусством), математика и философа. Основной материалистический вывод главы.

Признавая познание делом прекрасным и достойным, но ставя одно знание выше другого либо по степени совершенства, либо потому, что оно знание о более возвышенном и удивительном, было бы правильно по той и другой причине отвести исследованию о душе одно из первых мест. Думается, что познание души много способствует познанию всякой истины, особенно же познанию природы. Ведь душа есть как бы начало живых существ. Так вот, мы хотим исследовать и познать ее природу и сущность, затем ее проявления, из которых одни, надо полагать, составляют ее собственные состояния, другие же присущи - через посредство души - и живым существам .

Добиться о душе чего-нибудь достоверного во всех отношениях и безусловно труднее всего. Поскольку искомое обще многим другим [знаниям] - я имею в виду вопрос о сущности и о сути вещи (to ti esti) , - можно было бы, пожалуй, предположить, что есть какой-то один путь познания всего того, сущность чего мы хотим познать, так же как есть один способ показать привходящие свойства вещи, так что следовало бы рассмотреть этот путь познания. Если же нет какого-то одного и общего пути познания сути вещи, то становится труднее вести исследование: ведь нужно будет найти для каждого предмета какой-то особый способ. И даже когда станет ясно, что этот способ есть доказательство, деление или какой-нибудь другой путь познания, остается еще много затруднений и возможных ошибок; надо подумать о том, из чего исходить: ведь для разного начала различны, например для чисел и плоскостей,

Быть может, прежде всего необходимо определить, к какому роду [сущего] относится душа и что она такое; я имею в виду, есть ли она определенное нечто (tode ti) , т. е. сущность, или же качество, или количество, или какой-нибудь другой из различенных нами родов сущего (kategoriai); далее, относится ли она к тому, что существует в возможности, или, скорее, есть некоторая энтелехия: ведь это имеет немаловажное значение.

Следует также выяснить, состоит ли душа из частей или нет и однородны ли все души или нет. И если не однородны, то отличаются ли они друг от друга по виду или по роду. Это нужно выяснить потому (nyn), что те, кто говорит о душе и исследует ее, рассматривают, по-видимому, лишь человеческую душу . Не должно ускользать от нас и то, одно ли определение души, как, например, определение живого существа одно, или душа каждого рода имеет особое определение, как, например, душа лошади, собаки, человека, бога (живое же существо как общее есть либо ничто, либо нечто последующее . Подобным же образом обстоит дело и со всякой другой высказываемой общностью). Далее, если имеется не множество душ, а только части души, то возникает вопрос: нужно ли сначала исследовать всю душу или ее части? Трудно также относительно частей определить, какие из них различаются между собой по природе и нужно ли сначала исследовать части или же виды их деятельности (например, мышление или ум, ощущение или способность ощущения). И точно так же относительно других способностей души. Если же нужно сначала исследовать виды ее деятельности, то опять-таки можно было бы поставить вопрос, не следует ли сначала рассмотреть то, что им противолежит, например: ощущаемое прежде способности ощущения, мыслимое - прежде мыслительной способности. По-видимому, полезно не только знать суть вещи для исследования причин привходящих свойств сущностей, как, например, в математике: что такое прямое, кривое, что такое линия и плоскость для выяснения того, скольким прямым равны углы треугольника, но и обратное: знание привходящих свойств вещи весьма много способствует познанию ее сути. В самом деле, когда мы благодаря нашей способности представления в состоянии [мысленно] воспроизвести привходящие свойства вещи, все или большинство, мы можем самым надлежащим образом говорить также о сущности. Ведь начало всякого доказательства - это [установление] сути вещи. Таким образом, ясно, что можно было бы назвать диалектическими и пустыми все те определения, при помощи которых не только нельзя объяснить привходящие свойства, но даже нелегко составить предположения о них.

Вызывает затруднение и [изучение] состояний души: все ли они принадлежат также и тому, что обладает ею, или есть среди них нечто присущее лишь самой душе. Это, конечно, необходимо выяснить, хотя и не легко. В большинстве случаев, очевидно, душа ничего не испытывает без тела и не действует без него, например: при гневе, отваге, желании, вообще при ощущениях. Но больше всего, по-видимому, присуще одной только душе мышление. Если мышление есть некая деятельность представления или не может происходить без представления, то и мышление не может быть без тела. Если же имеется какая-нибудь деятельность или состояние, свойственные одной лишь душе, то она могла бы существовать отдельно от тела. А если нет ничего присущего лишь ей одной, то, значит, она не может существовать отдельно, а с ней дело обстоит так же, как с прямой линией, которая, поскольку она прямая, имеет много привходящего, например то, что она может касаться медного шара лишь в одной точке; однако прямая линия будет касаться его не как отдельно существующая: ведь она неотделима от тела, поскольку она всегда существует вместе с тем или иным телом. По-видимому, все состояния души связаны с телом: негодование, кротость, страх, сострадание, отвага, а также радость, любовь и отвращение; вместе с этими состояниями души испытывает нечто и тело. Иногда бывает так, что человека постигает большое и очевидное горе, а он не испытывает ни возбуждения, ни страха; иногда же маловажные и незначительные поводы вызывают волнение, а именно когда тело приходит в возбуждение и оказывается в таком состоянии, как при гневе. Это еще более очевидно в тех случаях, когда не происходит ничего такого, что должно было бы возбудить страх, и тем не менее приходят в состояние человека, испытывающего страх. Если дело обстоит так, то ясно, что состояния души имеют свою основу в материи (logoi enyloi). Поэтому их определения должны быть именно такого рода, например: гнев - это некоторое движение такого-то тела (или его части, или его способности), вызванное тем-то ради того-то. Вот почему изучение всей души или такого рода состояний ее есть дело рассуждающего о природе. Однако рассуждающий о природе и диалектик по-разному определили бы каждое из этих состояний души, например, что такое гнев. А именно: диалектик определил гнев как стремление отомстить за оскорбление или что-нибудь в этом роде; рассуждающий же о природе - как кипение крови или жара около сердца. Последний приводит в объяснение материю, первый - форму и сущность, выраженную в определении (logos). Ведь сущность вещи, выраженная в определении, есть ее форма, и если вещь имеется, то форма необходимо должна нахо...

11. «О душе» – избранные фрагменты

Введение. Краткий обзор.

Трактат Аристотеля «О душе» – не менее важное и популярное во все времена творение философа, чем «Метафизика». Оно стоит в первом ряду так называемых психологических трактатов Стагирита и стало на многие века основным материалом и источником при изучении психических явлений. При рассмотрении трактата остановимся лишь на наиболее существенных его местах, представляющих интерес для студента – богослова. Краткий общий обзор произведения дадим, используя комментарии В. Ф. Асмуса .

Определяя место психологии в системе философских наук, Аристотель в начале трактата пишет: «Ставя одно знание выше другого либо по степени совершенства, либо по тому, что оно знание о более возвышенном и удивительном, было бы правильно по той и другой причине отвести исследованию о душе одно из первых мест. Познание души много способствует познанию всякой истины, особенно же познанию природы. Ведь душа есть как бы начало живых существ. Так вот, мы хотим исследовать и познать её природу и сущность, затем её проявления, из которых одни, надо полагать, составляют её собственные состояния, другие же присущи – через посредство души – и живым существам» («О душе» I 1, 402а1 – 10).

Приступая к исследованию сущности души, Аристотель в ходе историко-философского экскурса отбрасывает все те представления об этой сущности, которое он считает несостоятельными.

Он отвергает учение и о том, что душа сама себя движет , и о том, что она есть гармония, и о том, что она есть круговое движение . В самом деле, скорбь, радость, дерзость, страх, гнев, ощущения, размышление – не есть движение души, это движения, вызываемые душой . Некорректно говорить, что душа сочувствует, душа учится, душа размышляет, правильнее – человек душою сочувствует , учится, размышляет. Нет необходимости представлять, что в самой душе совершается движение: оно лишь направлено к душе, либо исходит от неё, имея в ней начало. Например, при ощущении движение идёт к душе от внешних предметов, при воспоминании же – от души.

Душа не способна и к самодвижению . Возражая Платону и особенно его ученику Ксенократу, учившему, что душа есть «само себя движущее число», Аристотель показывает нелепости, вытекающие из этого утверждения. Если душа – единица, то она неделима, не имеет частей, не имеет различий, и по этому не способна ни двигаться сама, ни приводить в движение нечто другое. Далее, если душа – число, то она занимает место в пространстве и имеет положение. Если от числа отнять другое число, то в разности получится ещё одно число. Между тем растения и некоторые животные продолжают жить и после рассечения их на части, причём в каждой части, очевидно, остаётся та же полная душа. Следовательно, если душа – единица, то в силу её неспособности двигаться необходимо предположить для неё внешнее движущее начало. А так как у животных движущее начало – их душа, то душа должна быть движущим началом и единицы, числа. Таким образом, душа не может быть вместе и движущим, и движимым, а есть только движущее.

Впрочем, если душа – единица, то она должна чем-то отличаться от других единиц. Но единицы – неделимые точки, они различаются между собою лишь своим положением. И если каждое тело состоит из бесконечного числа точек, а точки тела сами составляют то число, которое и есть душа, то почему же в таком случае не все тела имеют душу?

Учение о душе как самодвижущем числе есть вариация учения Демокрита о телесной душе, состоящей из тончайших частиц, и в силу этого, по Аристотелю, это учение ложно. Ведь подобно тому, как если представить, что душа – тело, распределённое во всём организме, то необходимо допустить, что в одном и том же месте находятся два тела (и тело организма, и телесная душа), а это абсурд, так и если предположить, что душа есть число, то необходимо допустить, что в одной – единственной точке находится большое количество точек, а это не менее абсурдно.

Кроме того в теории о душе как самодвижущемся числе нет места анализу свойств души, и нелегко даже строить догадки о таких состояниях, как печаль, удовольствие, размышление и т.п.

Несостоятельно, по Аристотелю, и учение о том, что душа состоит из эмпедокловых элементов. Оно имеет целью объяснить, каким образом душа воспринимает всё сущее и познаёт каждый предмет. Ведь, по Эмпедоклу, подобное познается подобным. Другими словами, это учение гласит, что душа состоит из самих воспринимаемых и познаваемых предметов. Однако, говорит Аристотель, существует бесконечное множество других предметов, состоящих из этих элементов. Допустим, что душа, состоя из элементов, будет способна познавать и ощущать элементы, из которых составлен каждый из этих предметов. Но сможет ли она воспринимать целокупные предметы, если в ней отсутствуют все соотношения и способы сочетания элементов? Сможет ли душа познать бога, человека, плоть, кость, если в ней не будет этих предметов? А, тем более, как она сможет познавать добро и зло?

Кроме того, о сущем говориться в различных значениях: как о субстанции, как о качестве, о количестве или иной известной категории. Но состоит ли душа из всех этих родов сущего или нет? Если, например, душа состоит из элементов, образующих субстанцию, то каким образом она сможет познать элементы других родов сущего? Если же предположить, что душа состоит из элементов, присущих всем родам сущего, то в этом случае душа будет и качеством, и количеством, и субстанцией. Но, по Аристотелю, душа – субстанция, и невозможно, чтоб из элементов, например, качества составилась субстанция, а не качество.

Напоследок Аристотель разбирает учение орфиков о душе. В орфических песнопениях говорится, что душа, носимая ветрами, входит в животных из вселенной при вдыхании. Но это невозможно ни для растений, ни для некоторых животных (по Аристотелю, не все животные дышат).

Таким образом, безосновательно душе приписывать движение; неверно также представлять её состоящей из элементов (стихий). Душе принадлежит желание, всякое стремление, от неё зависит способность животных двигаться (менять место), а также возрастание, зрелость и упадок сил.

Как мы ощущаем, мыслим и испытываем всякое страдательное или деятельное состояние – всею душою или какой-либо её частью? Другими словами, составляет ли жизнь действие какой-либо одной из частей души, или нескольких, или всех? И если душа состоит из частей, то что её соединяет в одно целое? Во всяком случае не тело, поскольку оно само соединяется в одно целое душой и удерживается ею в этом состоянии, так что когда душа покидает тело, оно разрушается и истлевает.

Душа есть причина и начало живого тела в трёх смыслах:

1) как источник происходящего в теле движения;

2) как цель, к которой это движение направляется;

3) как сущность живых тел.

Психология, как и физика Аристотеля, пронизаны телеологией . Душа есть причина в смысле цели. В природе всё существует ради чего-нибудь. Все живые организмы – орудия души и существуют ради души. Животные необходимо должны иметь ощущение . Если бы тело, одарённое произвольным движением, не имело ощущение, оно не достигло бы своей цели, предназначенной ему природой, и погибло бы. Тело, одарённое ощущением, должно быть простым или сложным. Однако простым оно быть не может, ибо в этом случае оно было бы лишено осязания . Осязание для него совершенно необходимо. Другие чувства (обоняние, зрение, слух) воспринимаются через среду; в осязании же ощущение возникает при непосредственном соприкосновении, и если его не будет, то невозможно станет одного избегать, другое привлекать. Поэтому невозможно будет и само сохранение животного. Вкус тоже есть осязание; пища есть род осязаемого тела.

Ощущение, рост, питание, увядание есть только там, где есть душа, то есть у живых существ. Поскольку из всех стихий лишь огонь есть нечто питающееся и растущее, то некоторые полагают, что единственная причина питания и роста заключена в огне. Но огонь не есть единственная причина указанных явлений в живых существах; в собственном смысле их причина заключена в огне.

Ощущение есть не только необходимое условие жизни животных, но и источник знания. Всё мыслимое, по Аристотелю, даётся в ощущаемых формах. Поэтому существо, не имеющее никаких ощущений, ничего не может познать. Полемизируя с Платоновым априоризмом в гносеологии (с его тезисом, что знание есть припоминание ), Аристотель полагает, что в уме нет ничего, чего бы раньше не было в ощущении. При такой постановке вопроса физико-пифагорейское и платоново учение о предсуществовании душ становится ненужным, излишним.

Предмет ощущения и восприятия существует независимо от ощущения и восприятия субъекта. Но этот предмет, будучи объективным и независимым, существует не пассивно. Воспринимаемый объект как бы движется навстречу нашему восприятию. Ощущение, кроме того, может возникнуть лишь при различии свойств ощущаемого объекта и воспринимающего органа чувств. Так, если и предмет, и орган одинаково теплы, то восприятие не может состояться. При восприятии объект через посредство тела субъекта производит в воспринимающей душе изменение, состоящее в том, что воспринимающему передаётся форма воспринимаемого. Отдельные чувства сообщают нам только те качества вещей, к которым эти чувства специально относятся, и в этом состоит восприятие единичного. Оно всегда истинное, чувства не обманывают нас. Общие же качества вещей (единство и множество, величина и форма, время, покой и движение), познаются не через отдельные чувства, а через общее чувство, собирающее образы, созданные в отдельных органах чувств. Орган этого общего чувства есть сердце. Местопребыванием памяти есть также общее чувство.

Полемизируя с Платоном, Аристотель полагает, что душе свойственны не «твёрдые», неизменные и неподвижные части, а гибкие, способные к переходам функции, богатые различными ступенями, оттенками. Он называет пять способностей души: душа питающая, душа ощущающая, сила стремления, сила движения и душа мыслящая. Первая способность, обеспечивающая размножение, рост и увядание, и только она, присуща растениям. Следующие три способности вместе с первой присущи животным. При этом третья и четвёртая способности определяют чувствования: по Аристотелю, там, где имеют место ощущения, появляются удовольствие и страдание, а также порожденные ими желания и движения. И, наконец, человеку как существу разумному, присущи все пять способностей.

Лишь в человеке к животной душе присоединяется разум, душа мыслящая. В то время как животные души возникают и уничтожаются вместе с телом, формой которого они являются, разум не возникает и не уничтожается ; он вступает извне в зародыш души, переходящей от отца (через семя) к ребёнку, не имеет телесного органа, не доступен страданию и изменению и не затрагивается гибелью тела. Но в человеческом индивидууме способность к мышлению предшествует действительному мышлению; разум подобен чистой доске, на которой само мышление, созерцающее объекты мысли, пишет определённое содержание. Кроме того, как уже отмечалось, мышление всегда сопровождается чувственными образами. Поэтому Аристотель различает двоякий разум: разум, который всё производит, активный разум , и разум, способный стать всем, пассивный разум . Первый разум вечен и причастен божественной жизни, последней же возникает же и гибнет с телом, будучи соединительным звеном между разумом активным и животной душой. Поскольку наше мышление осуществляется при взаимодействии обоих разумов, то у нас нет воспоминания о прежнем бытии нашего разума, ведь ни одна из деятельностей, свойственных живым существам, имеющим разумную душу, не может быть приписана бестелесному духу (активному разуму) до и после нынешней жизни. Это ещё один аргумент, являющийся, в принципе, детализацией вышеприведенного, против предсуществования души.

Именно активный разум производит понятия, формы вещей, мыслимые независимо от материи. Но если понятия суть чистые имматериальные формы, то и активный разум сам должен быть чистой, лишённой материи формой. Он есть форма форм , поскольку ещё раз формирует формы, произведённые низшими душевными силами (ощущением) и возвышает их к понятиям, свободным от материи. В силу своей имматериальности он лишён присущей материальным вещам бренности, бессмертен, причастен будущей жизни. Этого свойства лишена остальная часть души человека, соединённая в качестве чувственной с телом и образованная животной душой и пассивным разумом.

Таков краткий обзор основных положений трактата «О душе». Рассмотрим вкратце содержание этого сочинения по главам и остановимся на некоторых его фрагментах.

Книга I , глава 1 (402а1 – 403в19)

Место психологии среди других наук. Метод исследования. Природа души . Значение привходящих свойств для познания сущности. Связь души с телом . Исследование души – дело естествоиспытателя. Определение состояний души естествоиспытателем и диалектиком. Предмет и точка зрения естествоиспытателя, «техника» (владеющего искусством), математика и философа. Основной вывод главы.

… Прежде всего необходимо определить, к какому роду сущего относится душа и что она такое; я имею в виду, есть ли она определённое нечто (τοδε τι ), т.е. сущность, или же качество, или количество, или какой-нибудь другой из различённых нами родов сущего (κατηγοριαι ); далее, относится ли она к тому, что существует в возможности, или, скорее, есть некоторая энтелехия … Состоит ли душа из частей или нет и однородны ли все души или нет. И если не однородны, то отличаются ли они друг от друга по виду или по роду… Одно ли определение души, как, например, определение живого существа одно, или душа каждого рода имеет особое определение, как, например, душа лошади, собаки, человека, бога (живое же существо как общее есть либо ничто, либо нечто последующее (Примеч. «Живого существа» как общего (универсалии) нет; но оно существует, если мыслится как нечто последующее по отношению к единичным живым существам, ибо, по Аристотелю, без индивидуального нет и универсального, с упразднением единичного упраздняется и общее ). Подобным же образом обстоит дело и со всякой другой высказываемой общностью)… Если имеется не множество душ, а только части души, то возникает вопрос: нужно ли сначала исследовать всю душу или её части? Трудно также относительно частей определить, какие из них различаются между собой по природе и нужно ли сначала исследовать части или же виды их деятельности (например, мышление или ум, ощущение или способность ощущения).

… По-видимому, полезно не только знать суть вещи для исследования причин привходящих свойств сущностей, как, например, в математике… но и обратное: знание привходящих свойств вещи весьма много способствует познанию её сути. В самом деле, когда мы благодаря нашей способности представления в состоянии мысленно воспроизвести привходящие свойства вещи, все или большинство, мы можем самым надлежащим образом говорить также о сущности. Ведь начало всякого доказательства – это установление сути вещи.

… В большинстве случаев, очевидно, душа ничего не испытывает без тела и не действует без него, например, при гневе, отваге, желании, вообще при ощущениях. Но больше всего, по-видимому, присуще одной только душе мышление. Если мышление есть некая деятельность представления или не может происходить без представления, то и мышление не может быть без тела. Если же имеется какая-нибудь деятельность или состояние, свойственные одной лишь душе, то она могла бы существовать отдельно от тела. А если нет ничего присущего лишь ей одной, то, значит, она не может существовать отдельно… По-видимому, все состояния души связаны с телом: негодование, кротость, страх, сострадание, отвага, а также радость, любовь и отвращение; вместе с этими состояниями души испытывает нечто и тело… Ясно, что состояния души имеют свою основу в материи.

… Ведь сущность вещи, выраженная в определении, есть её форма, и если вещь имеется, то форма необходимо должна находиться в определённой материи; например, сущность дома, выраженная в определении, такова: дом есть укрытие, защищающее от разрушительных действий ветров, дождей и жары ; другой же скажет, что дом состоит из камней, кирпичей и брёвен , а третий будет говорить о форме в них, имеющей такие-то цели.

Книга I , глава 2 (403в20 – 405в30)

Необходим обзор взглядов философов – предшественников на душу. Два отличительных признака одушевлённого – движение и ощущение. Душа как движущее начало. Взгляды Левкиппа – Демокрита и пифагорейцев. Душа как нечто самодвижущееся. Взгляды Анаксагора, Эмпедокла, Платона. Душа как самодвижущееся число. Разногласия о началах. Взгляды Фалеса, Диогена, Гераклита, Алкмеона, Гиппона, Крития. Три признаваемых философами-предшественниками признака души: движение, ощущение, бестелесность. Учение о том, что подобное познаётся подобным. Душа и начала. Возражение Анаксагору, который учит: ум ничему не подвержен и ни с чем другим не имеет ничего общего – но каким же образом ум познаёт? Противоположности в началах. Происхождение названия жизни (от тепла ζην (жить) ← ζεω (киплю)) и души (от охлаждения ψυχη ← αναψυχω (охлаждаю)).

Книга I , глава 3 (405в31 – 407в27)

Взгляд на сущность души как на движение и выводы из этого. Точка зрения Демокрита: душа движет тело, в котором она находится, потому что она сама движется. Учение Платона о Мировой душе и возражение Аристотеля: критика взгляда на душу как на нечто протяжённое и на мышление как круговращение. Причина кругообращения неба – перводвигатель – бог . Органическая связь души с телом – одно действует, другое испытывает действие, одно движет, другое приводится в движение.

… вовсе нет необходимости, чтобы движущее само двигалось. Всё движется двояким образом – или при посредстве другого, или само по себе; мы называемым движущимся при посредстве другого всё, что движется потому, что оно находится на движущемся…

Так как совершенно очевидно, что душа движет тело, то естественно предположить, что она вызывает те же движения, какими и сама движется…

… Тимей хочет представить душу мира такой, каков так называемый ум, а не такой, какова, например, ощущающая душа или выражающая желания, ибо движение последних не круговое. Ум же един и непрерывен, как мышление; мышление же – это мысли, а мысли едины в том смысле, что следуют друг за другом наподобие числа, но не как пространственная величина. Поэтому и ум непрерывен не таким образом, а он либо не имеет частей, либо не так непрерывен, как пространственная величина. В самом деле, если бы ум был пространственной величиной, как бы он мыслил любую из своих частей? И точку следует называть частью пространственной величины. … Точек… бесчисленное множество и поэтому они никогда не будут пройдены умом до конца.

Не ясна также причина круговращения неба. Ведь сущность души не может быть причиной этого кругового движения, ибо так душа движется лишь привходящим образом; тело также не есть причина этого, скорее душа есть причина движения тела. С другой стороны, и не говорят, что подобное движение присуще душе потому, что оно лучше. И всё же бог должен был бы побудить душу к круговому движению по той причине, что ей лучше двигаться, чем покоиться, и что двигаться круговым движением лучше, нежели другим .

… каждое тело имеет присущую лишь ему форму, или образ… необходимо, чтобы любое искусство пользовалось своими орудиями, а душа – своим телом.

Книга I , глава 4 (407в28 – 409а30)

Критика взгляда на душу как на гармонию. Взгляд Эмпедокла и связанные с ним апории. Движения души и их истолкование. Учение о душе как самодвижущем числе и связанные с ним апории. Критика этого учения.

Книга I , глава 5 (409а31 – 411в30)

Продолжение критики учения о душе как самодвижущем числе. Классификация традиционных определений души: 1) душа движет другим, потому что она самодвижуща; 2) она есть тело, состоящее из тончайших частиц, или она наименее телесна в сравнении со всем остальным; 3) душа состоит из элементов (стихий). Критика учения о душе как совокупности элементов. Учение орфиков о душе. Душа как составная часть вселенной (Фалес). Способности души и её единство.

Книга II , глава 1 (412а1 – 413а11)

Три значения сущности. Определение материи и формы. Определение жизни. Тело как субстрат. Определение души как формы тела. Два значения энтелехии. Душа как энтелехия. Сравнение тела с орудием. О частях тела. Неотделимость души от тела. Возможное исключение.

Под сущностью мы разумеем один из родов сущего; к сущности относится 1) материя, которая сама по себе не есть определённое нечто; 2) форма, или образ, благодаря которым она уже называется определённым нечто; 3) то, что состоит из материи и формы. Материя есть возможность, форма же – энтелехия, и именно в двояком смысле – в таком, как знание, и в таком, как деятельность созерцания.

Жизнью мы называем всякое питание, рост и упадок тела, имеющие основание в нём самом. Таким образом, всякое естественное тело, причастное жизни, есть сущность, притом сущность составная.

Душа необходимо есть сущность в смысле формы естественного тела, обладающего в возможности жизнью. Сущность же как форма есть энтелехия , следовательно душа есть энтелехия такого тела .

Душа есть первая энтелехия естественного тела, обладающего в возможности жизнью… Хотя единое и бытие имеют разные значения, но энтелехия есть единое и бытие в собственном смысле.

Душа есть суть бытия и форма ( logos ) не такого тела, как топор, а такого естественного тела, которое в самом себе имеет начало движения и покоя. Если бы глаз был живым существом, то душой его было бы зрение . Ведь зрение и есть сущность глаза как его форма (глаз же есть материя зрения ); с утратой зрения глаз уже не глаз, разве только по имени, также как глаз из камня или нарисованный глаз…

Душа неотделима от тела ; неотделима какая-либо часть её, если душа по природе имеет части, ибо некоторые части души суть энтелехия телесных частей. Но конечно, ничто не мешает, чтобы некоторые части души были отделимы от тела, так как они не энтелехия какого-либо тела . Кроме того, не ясно, есть ли душа энтелехия тела в том же смысле, в каком корабельник есть энтелехия судна.

Книга II , глава 2 (413а12 – 414а29)

Обнаружение причины – главное в определении. Жизнь – признак одушевлённого существа. Различные значения понятия жизни. Жизнь растений и животных. Осязание – первое ощущение. Растительная способность, способность ощущения, разумная способность и движение – способности души. Ум – особый вид души. Определение души как того, чем мы живём, ощущаем и мыслим. Душа имманентна определённому телу.

Относительно же ума и способности к умозрению ещё нет очевидности, но, кажется, что они иной род души и что только эти способности могут существовать отдельно, как вечное – отдельно от преходящего .

Книга II , глава 3 (414а30 – 415а14)

Повторение предыдущего и новое перечисление способностей души: растительная способность, способность ощущения (и связанная с ней способность стремления, а также чувствования – удовольствие, печаль, приятное, тягостное), а также способности воображения и размышления. Стремление как желание, страсть и воля. Ощущение и удовольствие. Осязание как ощущение, вызываемое пищей. Голод и жажда как желания. Другие психические способности животных. Характер единства души. Градация способностей души.

Книга II , глава 4 (415а15 – 416в30)

О способностях души. Воспроизведение и питание – достояние растительной души. Душа как троякая причина живого тела: как то, откуда движение, как цель и как сущность тела одушевлённого. Критика взгляда Эмпедокла на направление роста. Возражение против взгляда на огонь как на основную причину питания и роста. Разбор мнения о том, что противоположное питается противоположным. Разница между питанием и способностью роста. Первая душа как питающее и как способность воспроизведения себе подобного. Тепло у одушевлённого существа как переваривание пищи.

Книга II , глава 5 (416в31 – 418а45)

Об ощущение вообще. О способности ощущения. Ощущение в возможности и действительности. Два значения возможности, претерпевания и способности ощущения.

Ощущение же в действии можно уподобить деятельности созерцания; отличается оно от последнего тем, что то, что приводит его в действие, есть нечто внешнее – видимое и слышимое, равно и другое ощущаемое. Причина этого в том, что ощущение в действии направлено на единичное, знание же – на общее . А общее некоторым образом находится в самой душе. Поэтому мыслить – это во власти самого мыслящего, когда бы оно ни захотело помыслить; ощущение же не во власти ощущающего, ибо необходимо, чтобы было налицо ощущаемое.

Книга II , глава 6 (41а6 – 418а25)

Три вида чувственно воспринимаемого и их характеристика:

1) то, что воспринимается каждый раз лишь одним отдельным чувством;

2) то, что обще всем чувствам;

3) нечто привходящее.

Общие качества воспринимаемого – движения, покой, число, фигура, величина. Пояснение чувственных качеств, воспринимаемых привходящим образом (например, вот это бледное оказывается сыном Диара. Ни одно чувство не испытывает ничего от привходящего ощущаемого).

Книга II , глава 7 (418а26 – 419в2)

Предмет зрения – видимое. Цвет. Определение прозрачной среды (вода, воздух) и света. Критика взгляда Эмпедокла на свет и воззрения Демокрита, отрицающего значение среды при зрении. Необходимость среды при звуковых и обонятельных ощущениях.

Книга II , глава 8 (419в3 – 421а5)

Книга II , глава 9 (421а6 – 422а7)

Характеристика запаха и обоняния. Связь между обонянием и вкусовым ощущением. Совершенство осязания у человека. Зависимость одарённости от тонкости осязательных ощущений. Условия обоняния у человека и у бескровных животных. Орган обоняния.

Книга II , глава 10 (422а8 – 422в17)

Вкус и осязание. Влага как условие вкусовых ощущений. Источник вкуса. Орган вкуса и влага. Виды вкусовых свойств.

Книга II , глава 11 (422в18 – 424а15)

Апории в вопросе о осязании. Одушевлённое тело (плоть) как смешение из земли, воды и воздуха. Осязание и вкус, их среда. Роль плоти в осязании. Ощущение осязательных противоположностей. Определение ощущения как некоей середины между противоположностями, имеющимися в ощущаемом. Характеристика неосязаемого.

Книга II , глава 12 (424а16 – 424в21)

Определение ощущения как того, что способно воспринимать формы ощущаемого без его материи. Сравнение ощущения с отпечатком. Разрушительное воздействие на органы чувств чрезмерной степени ощущаемого. Причина отсутствия ощущений у растений. Невозможность того, чтобы неспособное к ощущению что-либо испытывало от соответствующего чувственно воспринимаемого объекта. Разбор вопроса о том, на что действует свет, звук, запах, осязаемое и ощущаемое на вкус.

Относительно любого чувства необходимо вообще признать, что оно есть то, что способно воспринимать формы ощущаемого без его материи , подобно тому как воск принимает отпечаток перстня без железа или золота. Воск принимает золотой или медный отпечаток, но не поскольку это золото или медь. Подобным образом и ощущение, доставляемое каждым органом чувства, испытывает что-то от предмета, имеющего цвет, или ощущаемого на вкус, или производящего звук, но не поскольку под каждым таким предметом подразумевается отдельный предмет, а поскольку он имеет определённое качество, то есть воспринимается как форма (logos ). То, в чём заключена такая способность, – это изначальный орган чувства.

… Ясно также, почему растения не ощущают, хотя у них есть некая часть души и они нечто испытывают от осязаемого; ведь испытывают же они холод и тепло; причина в том, что у них нет ни средоточия, ни такого начала, которое бы воспринимало формы ощущаемых предметов, а они испытывают воздействия вместе с материей (Примеч. Растение не имеет ощущения, допустим холода и тепла; оно лишь охлаждается, нагревается, замерзает, вянет и т.п., т.е. изменяется не через восприятие формы тёплого, например, а само становясь тёплым ).

Книга III , глава 1 (424в22 – 425в10)

Доводы и доказательства того, что, кроме пяти внешних чувств, нет никаких других. Отсутствие особого органа для восприятия общих свойств. Необходимость наличия не одного, а нескольких чувств для более отчётливого познания общих свойств.

… Нет никаких иных внешних чувств, кроме пяти (я имею ввиду зрение, слух, обоняние, вкус, осязание)…

Не может быть особого органа чувства для восприятия общих свойств – они воспринимаются каждым чувством привходящим образом; таковы движение, покой, фигура, величина, число, единство … всё это мы воспринимаем при посредстве движения; например, величину [и фигуру] мы воспринимаем при посредстве движения, а покой мы воспринимаем как отсутствие движения, число – как отрицание непрерывности, притом через воспринимаемое лишь каким-нибудь отдельным чувством; ведь каждое чувство воспринимает лишь один род ощущаемого… Ведь иначе это было бы так же, как мы теперь сладкое воспринимаем зрением. Последнее возможно потому, что мы имеем как раз чувство для восприятия и сладкого, и видимого, благодаря чему мы узнаём и то, и другое, когда они встречаются вместе. Для общих же свойств мы имеем общее чувство и воспринимаем их не привходящим образом; стало быть, они не составляют исключительной принадлежности какого-либо чувства. А то, что свойственно воспринимать лишь отдельному чувству, остальные чувства воспринимают привходящим образом не как они сами по себе, а как нечто одно, когда в одном и том же одновременно воспринимается разное, как, например, когда мы узнаём, что желчь горька и желта… Не дело частного чувства судить о том, что эти два свойства составляют одно. Отсюда происходят ошибки, и видя нечто жёлтое, полагают, что это жёлчь.

… Ради чего у нас несколько чувств, а не одно только? Не для того ли, чтобы сопутствующие и общие свойства, такие, как движение, величина, число, были более заметны? Ведь если бы было одно лишь зрение и оно воспринимало бы только белое, то эти свойства оставались бы скорее незамеченными… Но так как общие свойства имеются и в том, что воспринимается разными чувствами, то ясно, что каждое из этих свойств есть нечто отличное от воспринимаемого лишь одним отдельным чувством.

Книга III , глава 2 (425в11 – 427а16)

Доказательство того, что самим зрением человек воспринимает, что он видит. Неоднозначность восприятия. Возможность наличия ощущений и представлений и после удаления воспринимаемых объектов. Тождество ощущаемого и ощущения в их актуальном состоянии. Наличие специальных названий для актуального состояния ощущений у одних чувств (звучание, слышание, видение), отсутствие таковых у других. Опровержение мнения, что чувственные качества не существуют вне наличия соответствующих ощущений . Ощущение как соотношение. Необходимость чего-то единого для установления различий ощущений. Способность различения. Пример точки как совмещения неделимого и делимого.

Книга III , глава 3 (427а17 – 429а9)

Отождествление древними мышления и ощущения. Невозможность объяснения ошибочных знаний с точки зрения теории о том, что подобное познаётся подобным. Различия между ощущением и мышлением: ощущение всегда истинно и имеется у всех животных; мышление же может быть ошибочным и свойственно лишь животному разумному – человеку. Воображение и его отличие от ощущения и мнения: ощущение может быть потенциальным и актуальным, оно имеется всегда, оно всегда истинно; воображение же бывает вне потенциального и актуального – в сновидении, оно имеется не всегда и оно не всегда истинно. Связь мнения с верой: всякому мнению сопутствует вера, вере – убеждение, убеждению – разумное основание . Положительное определение воображения: это есть движение, возникающее от ощущения и действия . Этимология слова воображения: φαντασια от φαος (свет), ибо зрение самое важное из чувств, а без света нельзя видеть. Причины того, почему люди иногда действуют несообразно с разумом, а сообразно со своими представлениями.

Книга III , глава 4 (429а10 – 430а9)

Мышление. Аналогия между мыслью и ощущением. Ум и постигаемое умом. Ум у Анаксагора. Отдельность ума от тела . Разумная душа как местонахождение форм. Двоякое понимание возможности применительно к уму. Решение вопроса о том, познаются ли существо предмета и сам предмет одной и той же способностью или разными способностями. Апории, возникающие из положения о том, что ум прост, ничему не подвержен и не с чем не имеет общего (Анаксагор). Сравнение ума с дощечкой для письма, на которой ещё ничего не написано. Тождество мыслящего и мыслимого у бестелесного.

Как именно происходит мышление? Мышление , конечно, не должно быть подвержено чему-либо (Примеч. Как при чувственном восприятии ), а должно быть способным воспринимать форму, то есть в возможности должно быть таким, каково постигаемое умом , но не самим постигаемым умом, и так же как способность ощущения относится к ощущаемому, так и ум – к постигаемому умом. И поскольку ум может мыслить всё, ему необходимо быть ни с чем не смешанным, чтобы властвовать над всем, то есть чтобы всё познавать . Ведь чуждое, являясь рядом с умом, мешает ему и заслоняет его (Примеч. Т.е. если бы ум был с чем-то смешан, соединён с телом, то он обладал бы определённым качеством, которое всегда примешивалось бы к предмету мысли, препятствуя его умопостижению ).

Таким образом, ум по природе не что иное, как способность. То, что мы называем умом в душе, до того, как оно мыслит, не есть что-либо действительное из существующего . Поэтому нет разумного основания считать, что ум соединён с телом ; ведь иначе он оказался бы обладающим каким-нибудь определённым качеством, он был бы холодным или тёплым или имел бы какой-то орган, как имеет его способность ощущения; но ничего такого нет… Душа есть местонахождение форм… не вся душа, а мыслящая часть, и имеет формы не в действительности, а в возможности .

Способность ощущения невозможна без тела, ум же существует отдельно от него . Когда ум становится каждым мыслимым в том смысле, в каком говорят о сведущем как о действительно знающем (а это бывает, когда ум способен действовать, опираясь сам на себя), тогда он точно так же есть некоторым образом в возможности, но не так, как до обучения или приобретения знания, и тогда он способен мыслить сам себя.

У бестелесного мыслящее и мыслимое – одно и то же ибо умозрительное познание и умозрительно познаваемое – одно и то же. У материальных предметов любое мыслимое имеется лишь в возможности . Поэтому ум не будет присущ таким предметам (ведь ум есть возможность таких предметов без материи), но ему мыслимое будет присуще.

Книга III , глава 5 (430а10 – 1430а25)

Ум, становящийся всем, и ум, всё производящий. Аналогия со светом. Вечность деятельного ума. Преходящесть пассивного ума и его зависимость от ума

О душе

Спасибо, что скачали книгу в бесплатной электронной библиотеке http://filosoff.org/ Приятного чтения! Аристотель О душе 1.0 - создание файла Аристотель О душе Книга первая Глава первая Место психологии среди других наук. Метод исследования. Природа души. Значение привходящих свойств для познания сущности. Связь души с телом. Исследование души - дело естествоиспытателя. Определение состояний души естествоиспытателем и диалектиком. Предмет и точка зрения естествоиспытателя, "техника" (владеющего искусством), математика и философа. Основной материалистический вывод главы. Признавая познание делом прекрасным и достойным, но ставя одно знание выше другого либо по степени совершенства, либо потому, что оно знание о более возвышенном и удивительном, было бы правильно по той и другой причине отвести исследованию о душе одно из первых мест. Думается, что познание души много способствует познанию всякой истины, особенно же познанию природы. Ведь душа есть как бы начало живых существ. Так вот, мы хотим исследовать и познать ее природу и сущность, затем ее проявления, из которых одни, надо полагать, составляют ее собственные состояния, другие же присущи - через посредство души - и живым существам . Добиться о душе чего-нибудь достоверного во всех отношениях и безусловно труднее всего. Поскольку искомое обще многим другим [знаниям] - я имею в виду вопрос о сущности и о сути вещи (to ti esti) , - можно было бы, пожалуй, предположить, что есть какой-то один путь познания всего того, сущность чего мы хотим познать, так же как есть один способ показать привходящие свойства вещи, так что следовало бы рассмотреть этот путь познания. Если же нет какого-то одного и общего пути познания сути вещи, то становится труднее вести исследование: ведь нужно будет найти для каждого предмета какой-то особый способ. И даже когда станет ясно, что этот способ есть доказательство, деление или какой-нибудь другой путь познания, остается еще много затруднений и возможных ошибок; надо подумать о том, из чего исходить: ведь для разного начала различны, например для чисел и плоскостей, Быть может, прежде всего необходимо определить, к какому роду [сущего] относится душа и что она такое; я имею в виду, есть ли она определенное нечто (tode ti) , т. е. сущность, или же качество, или количество, или какой-нибудь другой из различенных нами родов сущего (kategoriai); далее, относится ли она к тому, что существует в возможности, или, скорее, есть некоторая энтелехия: ведь это имеет немаловажное значение. Следует также выяснить, состоит ли душа из частей или нет и однородны ли все души или нет. И если не однородны, то отличаются ли они друг от друга по виду или по роду. Это нужно выяснить потому (nyn), что те, кто говорит о душе и исследует ее, рассматривают, по-видимому, лишь человеческую душу . Не должно ускользать от нас и то, одно ли определение души, как, например, определение живого существа одно, или душа каждого рода имеет особое определение, как, например, душа лошади, собаки, человека, бога (живое же существо как общее есть либо ничто, либо нечто последующее . Подобным же образом обстоит дело и со всякой другой высказываемой общностью). Далее, если имеется не множество душ, а только части души, то возникает вопрос: нужно ли сначала исследовать всю душу или ее части? Трудно также относительно частей определить, какие из них различаются между собой по природе и нужно ли сначала исследовать части или же виды их деятельности (например, мышление или ум, ощущение или способность ощущения). И точно так же относительно других способностей души. Если же нужно сначала исследовать виды ее деятельности, то опять-таки можно было бы поставить вопрос, не следует ли сначала рассмотреть то, что им противолежит, например: ощущаемое прежде способности ощущения, мыслимое - прежде мыслительной способности. По-видимому, полезно не только знать суть вещи для исследования причин привходящих свойств сущностей, как, например, в математике: что такое прямое, кривое, что такое линия и плоскость для выяснения того, скольким прямым равны углы треугольника, но и обратное: знание привходящих свойств вещи весьма много способствует познанию ее сути. В самом деле, когда мы благодаря нашей способности представления в состоянии [мысленно] воспроизвести привходящие свойства вещи, все или большинство, мы можем самым надлежащим образом говорить также о сущности. Ведь начало всякого доказательства - это [установление] сути вещи. Таким образом, ясно, что можно было бы назвать диалектическими и пустыми все те определения, при помощи которых не только нельзя объяснить привходящие свойства, но даже нелегко составить предположения о них. Вызывает затруднение и [изучение] состояний души: все ли они принадлежат также и тому, что обладает ею, или есть среди них нечто присущее лишь самой душе. Это, конечно, необходимо выяснить, хотя и не легко. В большинстве случаев, очевидно, душа ничего не испытывает без тела и не действует без него, например: при гневе, отваге, желании, вообще при ощущениях. Но больше всего, по-видимому, присуще одной только душе мышление. Если мышление есть некая деятельность представления или не может происходить без представления, то и мышление не может быть без тела. Если же имеется какая-нибудь деятельность или состояние, свойственные одной лишь душе, то она могла бы существовать отдельно от тела. А если нет ничего присущего лишь ей одной, то, значит, она не может существовать отдельно, а с ней дело обстоит так же, как с прямой линией, которая, поскольку она прямая, имеет много привходящего, например то, что она может касаться медного шара лишь в одной точке; однако прямая линия будет касаться его не как отдельно существующая: ведь она неотделима от тела, поскольку она всегда существует вместе с тем или иным телом. По-видимому, все состояния души связаны с телом: негодование, кротость, страх, сострадание, отвага, а также радость, любовь и отвращение; вместе с этими состояниями души испытывает нечто и тело. Иногда бывает так, что человека постигает большое и очевидное горе, а он не испытывает ни возбуждения, ни страха; иногда же маловажные и незначительные поводы вызывают волнение, а именно когда тело приходит в возбуждение и оказывается в таком состоянии, как при гневе. Это еще более очевидно в тех случаях, когда не происходит ничего такого, что должно было бы возбудить страх, и тем не менее приходят в состояние человека, испытывающего страх. Если дело обстоит так, то ясно, что состояния души имеют свою основу в материи (logoi enyloi). Поэтому их определения должны быть именно такого рода, например: гнев - это некоторое движение такого-то тела (или его части, или его способности), вызванное тем-то ради того-то. Вот почему изучение всей души или такого рода состояний ее есть дело рассуждающего о природе. Однако рассуждающий о природе и диалектик по-разному определили бы каждое из этих состояний души, например, что такое гнев. А именно: диалектик определил гнев как стремление отомстить за оскорбление или что-нибудь в этом роде; рассуждающий же о природе - как кипение крови или жара около сердца. Последний приводит в объяснение материю, первый - форму и сущность, выраженную в определении (logos). Ведь сущность вещи, выраженная в определении, есть ее форма, и если вещь имеется, то форма необходимо должна находиться в определенной материи; например, сущность дома, выраженная в определении, такова: дом есть укрытие, защищающее от разрушительных действий ветров, дождей и жары; другой же скажет, что дом состоит из камней, кирпичей и бревен, а третий будет говорить о форме в них, имеющей такие-то цели. Итак, кто из них есть рассуждающий о природе? Тот ли, кто касается лишь материи, не обращая внимания на выраженную в определении сущность, или тот, кто касается только ее? Или же скорее тот, кто исходит из того и другого? Но кто же такой в таком случае каждый из первых двух? Разве есть такой, кто изучал бы состояния материи, не отделимые от нее, и не рассматривал бы их как отделимые? Рассуждающий же о природе изучает все виды деятельности и состояния такого-то тела и такой-то материи. А то, что не таково, изучает другой, при случае - сведущий в искусстве, например строитель или врачеватель; свойства же, которые хотя и неотделимы от тела, но, поскольку они не состояния определенного тела и берутся отвлеченно от тела, изучает математик; отделенное же от всего телесного как таковое изучает тот, кто занимается первой философией. Но нужно вернуться к исходной точке нашего рассуждения. Мы сказали, что состояния души неотделимы от природной материи живых существ так, как неотделимы от тела отвага и страх, а не в том смысле, в каком неотделимы от тел линия и плоскость . Глава вторая Значение обзора взглядов философов-предшественников на душу. Два отличительных признака одушевленного. Душа как движущее начало. Взгляды Левкиппа - Демокрита и пифагорейцев. Душа как нечто самодвижущееся. Взгляды Анаксагора, Эмпедокла, Платона. Душа как самодвижущее число. Разногласие о началах. Взгляды Фалеса, Диогена, Гераклита, Алкмеона, Гиппона, Крития. Три признаваемых философами-предшественниками признака души. Учение о том, что подобное познается подобным. Душа и начала. Возражение Анаксагору. Противоположности в началах. Происхождение названия жизни и души Приступая к исследованию души, необходимо вместе с тем при возникновении трудных вопросов, которые подлежат выяснению в дальнейшем, принимать во внимание мнения о душе, высказанные предшественниками, чтобы позаимствовать у них сказанное правильно и избежать всего, что ими сказано неправильно. Началом этого исследования будет изложение того, что больше всего считается свойственным душе по природе. Одушевленное более всего отличается от неодушевленного, по-видимому, двумя [признаками]: движением и ощущением. Поэтому от предшественников до нас дошли, пожалуй, два мнения о душе. Действительно, некоторые утверждают, что душа есть главным образом и прежде всего нечто движущее; но, полагая, что недвижущееся само не может приводить в движение другое, они причислили душу к тому, что движется. Поэтому Демокрит утверждает, что душа есть некий огонь и тепло. А именно: из всего бесконечного множества фигур и атомов шаровидные атомы, говорит он, - это огонь и душа, они подобны так называемым пылинкам в воздухе,

Перевод П.С.Попова, исправленный и дополненный М.И.Иткиным с примечаниями А.В.Сагадеева

В кн.: Аристотель. Соч. в 4-х томах. Т.1, с.371-448 М.: "Мысль", 1976

КНИГА ПЕРВАЯ

Глава первая

Место психологии среди других наук. Метод исследования. Природа души. Значение привходящих свойств для познания сущности. Связь души с телом. Исследование души – дело естествоиспытателя. Определение состояний души естествоиспытателем и диалектиком. Предмет и точка зрения естествоиспытателя, "техника" (владеющего искусством), математика и философа. Основной материалистический вывод главы.

Глава вторая

Значение обзора взглядов философов-предшественников на душу. Два отличительных признака одушевленного. Душа как движущее начало. Взгляды Левкиппа – Демокрита и пифагорейцев. Душа как нечто самодвижущееся. Взгляды Анаксагора, Эмпедокла, Платона. Душа как самодвижущее число. Разногласие о началах. Взгляды Фалеса, Диогена, Гераклита, Алкмеона, Гиппона, Крития. Три признаваемых философами-предшественниками признака души. Учение о том, что подобное познается подобным. Душа и начала. Возражение Анаксагору. Противоположности в началах. Происхождение названия жизни и души

Глава третья

Взгляд на сущность души как на движение и выводы, вытекающие из такого взгляда. Точка зрения Демокрита. Учение Платона о мировой душе и возражение Аристотеля. Критика взгляда на душу как на нечто протяженное и на мышление как на круговращение. Причина кругообращения неба. Органическая связь души с телом.

Глава четвертая

Глава пятая

Продолжение критики учения о душе как самодвижущем числе. Классификация традиционных определений души. Критика учения о душе как совокупности элементов. Учение орфиков о душе. Душа как составная часть Вселенной (Фалес). Вопрос о способностях души и ее единстве

КНИГА ВТОРАЯ

Глава первая

Три значения сущности. Определение материи и формы. Определение жизни. Тело как субстрат. Определение души как формы тела. Два значения энтелехии. Душа как энтелехия тела. Сравнение тела с орудием. О частях тела. Неотделимость души от тела. Возможное исключение.

Глава вторая

Обнаружение причины – главное в определении. Жизнь – признак одушевленного существа. Различные значения понятия жизни. Жизнь растений и животных. Осязание – первое ощущение. Растительная способность, способность ощущения, разумная способность и движение – способности души. Ум – особый вид души. Определение души как того, чем мы живем, ощущаем и мыслим. Душа имманентна определенному телу.

Глава третья

Повторение предыдущего. Новое перечисление способностей души. Стремление как желание, страсть и воля. Ощущение и удовольствие. Осязание как ощущение, вызываемое нищей. Голод и жажда как желания. Другие психические способности животных. Характер единства души. Градация способностей души

Глава четвертая

О способностях души. Воспроизведение и питание – достояние растительной души. Душа как троякая причина живого тела. Критика взгляда Эмпедокла на направление роста. Возражение против взгляда на огонь как на основную причину питания и роста. Разбор мнения о том, что противоположное питается противоположным. Разница между питанием и способностью роста. Первая душа как питающее и как способность воспроизведения себе подобного. Тепло у одушевленного существа.

Глава пятая

Об ощущении вообще. О способности ощущения. Ощущение в возможности и действительности. Два значения возможности, претерпевания и способности ощущения.

Глава шестая

Три вида чувственно воспринимаемого и их характеристика. Общие качества (движение, покой, число, фигура, величина). Пояснение чувственных качеств, воспринимаемых привходящим образом.

Глава седьмая

Глава восьмая

Глава девятая

Характеристика запаха и обоняния. Связь между обонянием и вкусовым ощущением. Совершенство осязания у человека. Зависимость одаренности от тонкости осязательных ощущений. Условия обоняния у человека и у бескровных животных. Орган обоняния.

Глава десятая

Глава одиннадцатая

Апории в вопросе об осязании. Одушевленное тело (плоть) как смешение из земли и воды и воздуха. Осязание и вкус, их среда. Роль плоти в осязании. Ощущение осязательных противоположностей. Определение ощущения как некоей середины между противоположностями, имеющимися в ощущаемом. Характеристика неосязаемого.

Глава двенадцатая

КНИГА ТРЕТЬЯ

Глава первая

Доводы в доказательство того, что, кроме пяти внешних чувств, нет никаких других. Отсутствие особого органа для восприятия общих свойств. Необходимость наличия не одного, а нескольких чувств для более отчетливого познания общих свойств.

Глава вторая

Доказательство того, что самим зрением человек воспринимает, что он видит. Неоднозначность восприятия. Возможность наличия ощущений и представлений и после удаления воспринимаемых объектов. Тождество ощущаемого и ощущения в их актуальном состоянии. Наличие специальных названий для актуального состояния ощущений у одних чувств (звучание, слышание, видение), отсутствие таковых у других. Опровержение мнения, что чувственные качества не существуют вне наличия соответствующих ощущений. Ощущение как соотношение. Необходимость чего-то единого для установления различий ощущений. Способность различения. Пример точки как совмещения неделимого и делимого.

Глава третья

Отождествление древними мышления и ощущения. Невозможность объяснения ошибочных знаний с точки зрения теории о том, что подобное познается подобным. Различия между ощущением и мышлением. Воображение и его отличие от ощущения и мнения. Положительное определение воображения. Объяснение названия воображения. Причины того, почему люди иногда действуют не сообразно с разумом, а сообразно со своими представлениями.

Глава четвертая

Мышление. Аналогия между мыслью и ощущением. Ум и постигаемое умом. Ум у Анаксагора. Отделен-ность ума от тела. Разумная душа как местонахождение форм. Двоякое понимание возможности применительно к уму. Решение вопроса о том, познаются ли существо предмета и сам предмет одной и той же способностью или разными способностями. Апории, возникающие из положения о том, что ум прост, ничему не подвержен и ни с чем не имеет общего (Анаксагор). Сравнение ума с дощечкой для письма, на которой еще ничего не написано. Тождество мыслящего и мыслимого у бестелесного.

Глава пятая

Ум, становящийся всем, и ум, все производящий. Аналогия со светом. Вечность деятельного ума. Преходящ-ность пассивного ума и его зависимость от деятельного ума.

Глава шестая

Положение о том, что заблуждение заключается в (неправильном) сочетании. Примышление времени. Различие в способах, какими ум мыслит разного рода неделимое. Истинность ума, направленного на суть бытия предмета.

Глава седьмая

Актуальное и потенциальное знание. Объяснение, почему душа не мыслит без представлений. Единое средоточие знания. Единство познающего ума как причина различения разнородных и противоположных ощущаемых свойств. Представления как нечто вовлекающее ум в жизненную практику. Разъяснение сущности абстракции.

Глава восьмая

Душа как совокупность сущего. Знание и ощущение. Душа как форма предмета. Сравнение души с рукой. Ум как форма форм. Объяснение, почему существо, не имеющее ощущений, не может чему-либо научиться и что-либо постигнуть. Невозможность созерцания умом без представлений.

Глава девятая

Способность различения и способность приводить в пространственное движение как две основные способности души. Вопрос о правомерности деления души на части. Способность приводить в пространственное движение и неправомерность сведения ее к растительной способности, к способности ощущения или уму

Глава десятая

Стремление и ум как движущие силы. Отличие деятельного ума от теоретического. Цель как источник деятельности. Предмет стремления как движущая сила. Ум, воля и стремление. Предмет стремления – благо. Затруднения, связанные с учением о способностях души. Борьба между умом и желаниями. Движущее, орган движения и движущееся тело. Сравнение движущего начала с сочленением и кругом. Обладание способностью стремления как условие того, что животное само себя движет.

Глава одиннадцатая

Движущее начало и другие способности у низших животных. Воображение у животных, не наделенных умом, и у людей. Объяснение, почему у низших животных нет мнения. Три вида движения в зависимости от взаимодействия между волей и стремлением. Мнение, направленное на единичное, и мнение, направленное на общее, и их возможность приводить в движение

Глава двенадцатая

Растительная душа как необходимое условие всякой жизни. Ощущение – необходимое свойство не всех живых существ, а животных. Наличие ощущений как условие существования души. Необходимость осязательных ощущений для сохранения жизни животных. Осязание и вкус как условия питания. Восприятия через среду. Аналогия между взаимоотношениями движущих и движущихся тел и процессами, вызывающими ощущения.

Глава тринадцатая

Невозможность для тела животного быть простым. Осязание как непосредственное восприятие и единственное чувство, утрата которого приводит животное к гибели. Воздействие осязательных и вкусовых ощущений на органы чувств и животный организм. Функции других ощущений.

В. Асмус. Трактат "О душе"

Что говорил Аристотель о душе? Аристотель трактат о душе Трактат о душе был написан

Похожие статьи

Читайте также