Церковь успения пресвятой. Церкви, храмы и соборы успения пресвятой богородицы. События XVIII - XX веков, связанные с Успенским храмом

В старину между современными улицами Тверской и Большой Никитской проходил глубокий овраг, по которому вода стекала в реку Неглинную. Возле оврага с первой половины XVI века находилась церковь Успения Божией Матери. По ней вся местность получила наименование Успенский Вражек. Москвовед С.К. Романюк в книге «Из истории московских переулков» пишет: «Большая территория между двумя этими улицами рассечена хитро переплетенной сетью переулков. Один из них следовал направлению притока реки Неглинной и назывался так же, как и он, – Успенский вражек. Эта небольшая речка и сейчас проходит под старым зданием университета, под аркой в центре его».

Церковь Успения Пресвятой Богородицы на Успенском вражке в своем роде уникальная. История этого храма неразрывно связана с местностью, в которой она находится. Топонимическое уточнение «на Успенском вражке» сохранилось в названии еще одного московского храма – Воскресения Словущего в Брюсовом переулке. А более двухсот лет назад церквей на Успенском вражке было как минимум в два раза больше: известны храмы Леонтия епископа Ростовского на территории Московского университета и пророка Елисея в том же Брюсовом переулке. Первый упразднили в конце XVIII столетия, а второй – на несколько десятилетий позже.

Точное время появления здесь первых поселений определить достаточно трудно, но доподлинно известно, что в XIV веке от Кремля были проложены две дороги в Великий Новгород. Одна шла через Тверь и называлась Тверской, а другая – через Волоколамск и носила название Волоцкой. Отрезки этих дорог, установившиеся на рубеже XV и XVI веков, превратились соответственно в Тверскую и Большую Никитскую улицы. Вдоль этих важных московских трасс возникли первые дворы и слободки, а потом стала заселяться и территория между Тверской и Волоцкой дорогами. Район Успенского вражка упоминается в Воскресенской летописи под 1531 годом:

«И в той же пяток, на семом часу дни, загореся внезапу зелие пушечное на Москве, на Успленском враге, на Алевизовском дворе; делаша бо его на том дворе градские дюди и згореша делателей тех от зелия того в един час боле двою сот человек; а ко двору тому и к иным двором Божиим хранением не прикоснуся огнь». В XVI веке здесь был устроен пороховой завод. Взрыв в 1531 году оказался настолько мощным, что даже попал в летопись. Летописец сообщает, что пожар произошел «на Алевизовском дворе». Есть версия, что архитектору Алевизу Фрязину царь пожаловал двор, на котором после смерти зодчего стали производить «зелие пушечное» – порох.

Упоминания об Успенском вражке встречаются и во многих документах Посольского приказа – правительственного учреждения в Москве, ведавшего сношениями с иностранными государствами. В записях 1536, 1555 и 1556 годов говорится, что «за Неглимною, на Успленском враге» на посольском дворе останавливались литовские послы. Согласно этим документам, еще раньше на месте Литовского двора был «цесаревых послов двор», где жили послы императора Священной Римской империи. К середине XVI века район Успенского вражка был плотно заселен, а после сооружения мощной стены вокруг Москвы, Успенский вражек вошел в черту Белого города.

Церковь Успения Пресвятой Богородицы появилась как центр одного из древних поселений. Московский краевед В.Б. Муравьев отмечает: «Эта местность называлась Овраг или На Овраге. Поэтому построенную здесь неизвестно когда, но ранее XVI века деревянную церковь называли церковью Успения на Вражке (или на Враге). Затем топонимические роли поменялись: здешний овраг в отличие от других московских оврагов стали называть Успенским по находящейся на нем церкви. В нынешнем названии церкви Успения Божией Матери на Успенском Вражке соединились оба топонима. Первая, деревянная, церковь Успения сгорела в пожаре 10 апреля 1629 года».

В 1647 году на месте сгоревшего храма построили новую каменную Успенскую церковь. Храмоздателем выступил знатный московский дворянин Григорий Горихвостов. Основателем этого известного рода является владимирский боярин Федор Васильевич Горихвостов, прозванный Голова. Род Горихвостовых внесен в родословные книги Московской и Санкт-Петербургской губерний. Григорий Иванович решил устроить в храме паперть и два придела – Никольский и Иоанно-Предтеченский. В церкви Успения Пресвятой Богородицы на Успенском Вражке находилась родовая усыпальница Горихвостовых: в так называемой «колокольной палатке» – специальном помещении под колокольней.

В 1728 году соседнее с Успенской церковью владение приобретает Даниил Иванович Яньков. Его отец Иван Васильевич Яньковский бежал из Македонии из-за притеснений турок и был вынужден поселиться в Польше. Вскоре он перебрался в Россию и поступил на военную службу. Даниил Иванович Яньковский (он стал называть себя Яньков) пошел по стопам отца и при дворе императрицы Анны Иоанновны дослужился до помощника гоф-интенданта – чиновника, который заведовал всем дворцовым хозяйством. После участия в строительстве Анненгофского дворца в Кремле ему был пожалован чин майора, а через некоторое время Даниил Иванович стал гоф-интендантом.

В 1730-х годах в глубине двора своей усадьбы Яньков выстроил двухэтажный особняк, богато украшенный пилястрами, белокаменными капителями и узорными наличниками. Ближе к красной линии переулка были построены два флигеля. Церковь Успения на Успенском вражке оказалась окруженной с двух сторон усадебными корпусами. На собственные средства Даниил Иванович построил придел Николая Чудотворца. По долгу службы Яньков постоянно находился в столице и в своей московской усадьбе бывал редко. Умер он в Петербурге в 1738 году и был похоронен в Александро-Невской лавре. Усадьбу унаследовал сын Даниила Ивановича Александр Даниилович Яньков.

Мемуаристка Е.П. Янькова – дальняя родственница московских Яньковых – в книге воспоминаний пишет: «Александр Даниилович прекрасно говорил по-французски и по-немецки, изучал разные науки: историю, математику и астрономию. Он был очень красив собою, умен, да к тому же еще и состояние получил после отца большое, и по всему был принят в лучшем кругу… Он женился в 1745 году. Свадьба была в Москве, в приходе Успения на Овражке, в Газетном переулке, где у них был свой дом. Он жил очень хорошо и открыто; когда он женился, у него была золотая карета, обитая внутри красным рытым бархатом, и вороной цуг лошадей в шорах с перьями».

Яньковы оставались владельцами усадьбы до конца XVIII века. Все это время они были главными жертвователями церкви Успения Божией Матери на Успенском вражке. В 1760-х годах Александр Данилович вместо придела Николая Чудотворца на церковной земле построил отдельную Никольскую церковь. В 1766 году Яньков скончался и был погребен в Никольском храме рядом со своими детьми, умершими в малолетнем возрасте. В 1790 году церковь Успения обновлялась последний раз на средства семьи Яньковых. В 1802 году владельцем усадьбы становится премьер-майор Яков Михайлович Маслов, который был восприемником П.В. Нащокина – близкого приятеля А.С. Пушкина.

После московского пожара 1812 года восстановленная усадьба сменила несколько хозяев, а в 1832 году ее приобрел богатый купец Сергей Афанасьевич Живаго. Сергей Афанасьевич – представитель древнего рязанского купеческого рода, известного в деловых и общественных кругах с XVIII века. Он был крупным предпринимателем, членом московской городской думы, неоднократно избирался на различные должности в органы городского управления. В начале 1860-х годов Живаго выступил инициатором создания Московского кредитного общества. Живаго пожертвовал двадцать тысяч рублей на создание Рязанского городского общественного банка.

Сергей Афанасьевич разработал систему благотворительной деятельности банка, чтобы «поднять в массе бедного класса людей уровень образования, повысить нравственность, спасти от нищеты и погибели детей бесприютных и услужить здоровью тех, которые по уставу монастырскому изнуряют в физическом и духовном труде силы телесные». До конца своей жизни Живаго оставался старостой церкви Успения Пресвятой Богородицы на Успенском вражке. По заказу Сергея Афанасьевича академик архитектуры, будущий строитель Теплых торговых рядов на Ильинке, А.С. Никитин разработал проект перестройки храма. В 1860 году возведение новой церкви было завершено.

Успенский храм с колокольней практически вплотную примыкал к Никольской церкви. В новом храме устроили три престола: Успения Богородицы, Усекновения главы Иоанна Предтечи и Сергия Радонежского – небесного покровителя храмоздателя. Односветная зала церкви была разделена на три нефа рядами столбиков. Никитин выстроил приземистую одноярусную колокольню, в которой звонило шесть колоколов. Внутри церковь представляла собой квадратную палату с каменным полом и была отделана белым, черным и голубым мрамором. Над западным входом были устроены хоры, пройдя под которыми, прихожане попадали в просторное помещение храма.

Выходящий на улицу южный фасад украсили рельефными изображениями. Скульптурное убранство главного фасада является уникальным для Москвы, хотя довольно часто встречается на церквях Петербурга. В то же самое время в Первопрестольной столице возводился храм Христа Спасителя. Новаторские приемы той грандиозной стройки были применены и в скромной церкви Успения Пресвятой Богородицы на Успенском вражке. Скульптуры выполнил знаменитый скульптор Н.А. Рамазанов, который украшал храм Христа Спасителя и сделал посмертную маску Н.В. Гоголя. В скульптурах Успенской церкви впервые был применен английский портланд-цемент.

Освящал храм в 1860 году митрополит Филарет, который отметил «особенную прочность, красоту постройки и изящество отделки» церкви и сказал, что она «принадлежит к числу лучших и наиболее посещаемых молящимися церквей Москвы». Митрополит выразил благодарность Сергею Афанасьевичу за все, что он сделал для храма. Священник и прихожане просили о представлении его к заслуженной награде, но Живаго от высокой награды отказался. Вместо него золотую медаль получил его брат Иосиф Афанасьевич, который на протяжении многих лет также являлся жертвователем храма. После смерти Сергея Афанасьевича Иосиф Афанасьевич стал старостой церкви.

После Октябрьской революции 1917 года богослужения в церкви Успения Пресвятой Богородицы на Успенском вражке продолжались только до 1924 года. После закрытия в здании храма располагался Государственный исторический архив Московской области. Некоторое время первый этаж Успенской церкви занимали мастерские метростроя и жилая квартира. В 1955 году был полностью разрушен придельный храм Николая Чудотворца, на месте которого так ничего и не построили. В 1960-х годах на первом этаже Успенской церкви находилась московская фабрика швейных изделий, а на втором – Исторический архив архивного управления Министерства внутренних дел.

В книге П.Г. Паламарчука «Сорок сороков» сообщается: «С 1979 года исторический архив из здания был выселен, внутри проведен ремонт и открыта телефонная станция для международных переговоров. В царских вратах размещено окошко для размена монет. Главы храма и колокольни с крестами сломаны, сбит кокошник с барельефами, помещавшийся над южным фасадом, окна звона колокольни заложены». В 1992 году церковь Успения Пресвятой Богородицы на Успенском вражке была возвращена верующим. Однако общине во главе с настоятелем отцом Владимиром Лапшиным пришлось долго бороться за свой храм. Только в 1996 году прихожанам отдали первый подвальный этаж.

В этом помещении с крысами и тараканами никогда до этого момента не было освященной церкви, а до революции там располагались дровяные склады и всевозможные подсобные помещения. Отец Владимир освятил новую церковь в честь святителя Николая – в память о разрушенном в советские годы придельном храме. Через два года общине возвратили верхнюю Успенскую церковь, а в 1999 году в праздник Отдания Успения Пресвятой Богородицы был освящен главный престол. Сегодня при храме работает приходская группа «Милосердие», которая оказывает духовную и материальную помощь бездомным, неимущим, больным и сиротам.

Церковь Успения сохранила для нас память об уникальной древней местности. Трудно поверить, что несколько столетий назад во время весенних паводков добраться с Тверской на Никитскую можно было только на лодке: вода в Успенском овраге поднималась очень высоко. За годы советской власти церковь утратила свой первоначальный облик. К счастью, на сегодняшний день храм восстановлен и вновь радует глаз. Кстати говоря, над воссозданием скульптурного убранства трудился скульптор А.П. Семынин, который работал также и над восстановлением храма Христа Спасителя. Мистическим образом наш современник повторил судьбу своего предшественника Н.А. Рамазанова.

Денис Дроздов

Действующий православный храм Иверского благочиния Московской городской епархии Русской Православной Церкви, расположенный в .

Современное здание храма в стиле эклектики с псевдорусскими элементами построено в 1857-1860 годах по проекту архитектора Александра Никитина, но сам храм существовал и ранее, с 16 века.

Однокупольный храм с тремя апсидами и одноярусной колокольней, несмотря на довольно скромные размеры, поражает пышностью декоративного оформления. Прежде всего внимание привлекают 5 кокошников, которые завершают южный фасад здания со стороны Газетного переулка: на центральном, который превосходит прочие по размеру, размещён горельеф "Успение Пресвятой Богородицы", на других - рельефные образы четырёх евангелистов (Матфея, Марка, Луки и Иоанна). Над южным порталом находится горельефное изображение Христа с распростёртыми руками. Помимо прочего, фасады украшают геометрические орнаменты и рельефные изображения крестов и херувимов, полуколонны и пилястры, а окна обрамлены сложными каменными наличниками с килевидным завершением. В шатре колокольни устроены декоративные слуховые окна; основание шатра, так же как и барабан главы, украшено полуколонками.

Южный фасад Успенской церкви выглядит нарядно и торжественно, привлекая внимание прохожих не только Газетного переулка, но и Тверской улицы, с которой его тоже видно.

История Успенского храма

Удивительно, но название Успенской церкви - на Успенском Вражке - дано ей по ней самой. Дело в том, что в прошлом между и Тверской улицами существовал большой овраг, на котором и была основана церковь. Впоследствии овраг стали называть её именем - Успенский вражек, а потом устоявшийся топоним перекочевал в её название и привёл к необычной тавтологии.

Когда именно на этом месте появилась деревянная церковь - неизвестно, но считается, что она существовала с начала 16 века: первое упоминание о ней датировано лишь 1625 годом, но Никоновская летопись указывает, что в 1531 году на Успенском вражке случился пожар, из чего следует, что она была основана до 1531 года.

В 1629 году деревянная церковь Успения сгорела; восстановить её смогли не сразу, но в 1634 церковь отстроили заново. Ей не суждено было стоять долго, но по хорошей причине: в 1647 году на средства и по заказу дворянина Григория Горихвостова на месте старой деревянной церкви построили новую каменную с двумя приделами - во имя Николая Чудотворца и во имя Иоанна Предтечи. В 1760-1770-х Никольский придел разобрали, а вместо него рядом с Успенской выстроили отдельную Никольскую церковь - в этот период на развитие церкви много жертвуют дворяне Яньковы, усадьба которых с двух сторон обступала её флигелями. На средства Яньковых она обустраивалась и обновлялась. После 1802 года бывшая усадьба Яньковых меняет нескольких хозяев, пока в 1832 году её не покупает богатый купец и предприниматель Сергей Живаго, который становится старостой Успенской церкви. По заказу и на средства Живаго в 1857-1860 годах церковь полностью перестраивается по проекту архитектора Александра Никитина и приобретает привычный современным москвичам вид. Новый храм пышно украшают рельефами и скульптурой за авторством скульптора Николая Рамазанова, а внутри обустраивают 3 престола: Успения Пресвятой Богородицы, Усекновения главы Иоанна Предтечи и Сергия Радонежского.

После Революции храм Успения Пресвятой Богородицы на Успенском Вражке, как и другие православные церкви, попадает в немилость новой власти, и в 1924 году его закрывают, а в здании размещается Московский областной исторический архив. В советский период храм утрачивает своё декоративное оформление: его обезглавливают, сбивают кокошники с горельефами, а в 1955 году полностью сносят придельную церковь Николая Чудотворца.

В 1979 году храм ожидает неожиданный поворот: в нём размещают междугороднюю телефонную станцию, причём в алтарной части располагают кассу, окошко которой оказывается аккурат на месте Царских врат.

После распада Советского Союза храм в 1992-1999 годах поэтапно вернули Русской Православной Церкви. Здание было восстановлено, в нём возобновились богослужения и были освящены два престола: в честь святителя Николая Чудотворца (в подклете) и Успения Пресвятой Богородицы (главный престол). Также в наши дни при храме существует детская воскресная школа и организуются благотворительные акции в помощь бездомным и неимущим.

Храм Успения Пресвятой Богородицы на Успенском Вражке находится по адресу Газетный переулок, дом 15. Добраться до него можно пешком от станции метро "Охотный Ряд" Сокольнической линии.

Храм Успения Пресвятой Богородицы в Гончарах словно драгоценный камень, небольшой по размерам, вкраплен в старые улочки Москвы.

Первые упоминания о деревянном Успенском храме, построенном в слободе гончаров, относятся к началу XVII века. В это время Заяузье было ограничено с востока Земляным Валом, с единственными воротами на Таганской площади, а плотность населения района становится одной из самых высоких в Москве. Здесь очень компактно были расположены различные дворцовые ремесленные слободы, практически у каждой из них имелся свой храм. Именно по этой причине буквально напротив Успенского храма стоит Никольский. Тогда церковь называлась «Успения Пресвятой Богородицы, что в Спасской слободе в Чигисах», что связано с располагавшейся здесь в древности слободе при Спасо-Чигасовском монастыре, просуществовавшем до середины XVII века. Необычное название монастыря произошло от имени игумена Чигаса, основавшего его в 1483 году.

В 1654 году местные гончары построили себе новый каменный однопрестольный Успенский храм. В 1702 году успенский придел был перестроен, на месте разобранного притвора была построена трапезная с приделом Тихона, епископа Амафунтского. Между 1764—1774 годами была построена трёхъярусная колокольня в стиле послепетровского барокко. В эти же годы храм приобрёл окраску, которую можно увидеть и на современном храме.

Успенская церковь получилась небольшой и уютной. В её оформлении принимал участие известный изразцовых дел мастер Степан Полубес. В конце XVII века он жил в Гончарной слободе, неподалёку от храма. Здесь была расположена его мастерская, в которой он изготовлял изразцовые фризы и панно. Полихромные изразцы Степана Полубе́са украшают придел и трапезную. На северном фасаде они образуют широкий фриз, южная сторона храма украшена отдельными вставками. Очень интересно оформлена глава придела Тихона Амафунтского. На ней размещён один из излюбленных сюжетов Полубе́са — панно с изображением четырёх евангелистов.

В 1812 году Успенский храм был разграблен войсками Наполеона, были сожжены дворы прихода. К 1836 году храм был восстановлен и частично перестроен.

В годы советской власти храм, к счастью, не постигла участь многих других православных церквей, подвергшихся надругательству и разрушениям. Храм никогда не закрывался и сохранил все свои колокола. Правда, в долгое время колокола не звонили, да и в храм многим богомольцам приходилось пробираться украдкой. Вопреки всему этому, количество желающих попасть в храм богослужения было огромным, а число причастников в Великий пост достигла несколько тысяч. В послевоенное время в Успенской церкви был увеличен штат священнослужителей.

Одна из фотографий в этом посте была подписана так: Вид на церковь Успения Пресвятой Богородицы на Покровской улице (построена в 1695-1706 гг). Москва. Вот эта фотография:

А комментарий к ней Фото 15 и 16 упоминают Покровскую ул., не подскажите где это?

Разумеется, я не мог не ответить:

Марина!
Здесь очевидная ошибка в подписи к фотографиям, сделанная самим И. Ф. Барщевским, которую я не стал исправлять (как видимо, зря).
Дело в том, что имеется в виду не Покровская улица, а улица Покровка (в 1940-1992 гг. ул. Чернышевского). Это видно по фото №16.
Впрочем, я вполне допускаю, что Покровку в начале ХХ века вполне могли называть и Покровской улицей, поскольку она получила свое название именно от церкви Покрова Пресвятой Богородицы (фото №15).
Ну а нынешняя Покровская улица находится на самой окраине Москвы (в районах Косино-Ухтомское и Некрасовка ЮВАО), которые, конечно же, не имеют никакого отношения к изображенным на данных снимках храмам.

Так стало понятно, что в московской топонимике далеко не все хорошо (хотя, это было очевидно и раньше). Впрочем, в данной статье речь идет не столько о топонимике, сколько о храме, которого, увы, уже нет.

Улица Покровка, по сути, являлась продолжением Ильинки, но еще в XVI в. здесь был лес, через который проходила дорога, в начале которой располагался Покровский великокняжеский монастырь. Только в XVII в. вдоль этой дороги стали селиться представители московской знати.

На Покровке были и ремесленные слободы «котельников» и «колпачников». Один из таких «колпачников», Иван Сверчков, пожертвовал весьма значительные средства на строительство храма Успения Пресвятой Богородицы (далее - Успенская церковь), сооруженного архитектором Петром Потаповым.

Успенский храм. Литография О.Кадоля 1825 года.

Этим храмом восхищались многие.

Знаменитый Василий Баженов считал его одним из красивейших в Москве и «ярко национальным» творением.

Он сравнивал Успенскую церковь с храмом Климента папы Римского в Замоскворечье (Климентьеский переулок):

И даже с собором Покрова на Рву , более известным как собор Василия Блаженного.

По мнению ряда специалистов, именно Успенская церковь на Покровке вдохновила Варфоломея Растрелли

на создание Смольного собора в Петербурге, который, как считал И. Грабарь , стал «наиболее русским» из всех произведений этого великого архитектора.

Существует легенда, что даже Наполеон был настолько восхищен этим храмом, что во время своего пребывания в охваченной пожарами Москве, оккупированной его армией, распорядился выставить особый караул, чтобы спасти его от огня и мародеров.

Возвращение Наполеона в Кремль из Петровского дворца. В. В. Верещагин:

Впрочем, в эту легенду, не подтвержденную никакими источниками, мне не слишком верится. Иначе как можно объяснить приказ Наполеона о взрыве Московского кремля?

И вообще, я не верю в благородство оккупантов, когда речь идет о европейцах в России (сравните с тем, как вели себя русские в оккупированном ими в 1814 году Париже, тогда поймете, что я имею в виду).

Нарком просвещения Анатолий Васильевич Луначарский , при всем его большевизме, хотя и небезусловном, отделял архитектурные шедевры от их религиозной составляющей (тот факт, что он окончил Цюрихский университет, не мог не сыграть свою роль, конечно же).
Характерена для понимания личности Луначарского его реакция на обстрел большевиками исторических памятников Москвы в ходе вооруженного восстания 1917 г.,

когда он подал в отставку с поста наркома, написав соответствующее весьма эмоциональное заявление в Совнарком: "Я только что услышал от очевидцев то, что произошло в Москве. Собор Василия Блаженного, Успенский собор разрушаются. Кремль, где собраны сейчас все важнейшие сокровища Петрограда и Москвы, бомбардируется. Жертв тысячи. Борьба ожесточается до звериной злобы. Что ещё будет. Куда идти дальше. Вынести этого я не могу. Моя мера переполнена. Остановить этот ужас я бессилен. Работать под гнетом этих мыслей, сводящих с ума, нельзя. Я сознаю всю тяжесть этого решения. Но я не могу больше."
Впрочем, в СНК отставку Луначарского сочли неуместной, и он будучи верным партийной дисциплине, оттозвал свое заявление.

Шарж на Анатолия Луначарского, Альберт Энгстрём, 1923 г.:

Ленин и Луначарский обходят строй почётного караула, направляясь к месту закладки памятника
«Освобождённый труд» на Пречистенской набережной. 1920 г., 1 мая. Москва.Фотограф: Савельев А.И.:

Именно по инициативе А. В. Луначарского в 1922 г. переулки возле Успенской церкви получили названия в честь зодчего и купца (!), на средства которого она была построена: Потаповский и Сверчковский (Сверчков).
Авторитет А. В. Луначарского смог способствовать сохранению этого памятника лишь на некоторое время. Тем более, что он уже в 1929 г. был смещен с поста наркома, а в 1933 г., будучи назначенным полпредом СССР в Испании, умер во французском Ментоне, так и не добравшись до места своей дипломатической службы.

В ноябре 1935 г. Моссовет под председательством Н. А. Булганина принял решение о закрытии Успенской церкви и последующем ее сносе для расширения Покровки. В начале 1936 года этот уникальный памятник архитектуры «московского барокко» («нарышкинского барокко») был снесен.

Нам теперь остались лишь фотографии и рисунки этого храма :

Церковь Успения на Покровке. Рисунок Джакомо Кваренги :

Церковь Успения на Покровке. Рисунок А. Вейса, 1845 г. :

Успенский храм, 1883 год:

Вид местности, прилегающей к церкви, 1882 год, фото из альбома

Архитекторы - реставраторы, среди которых был и Петр Барановский ,

совершенно невероятно как сумели снять образцы белокаменных деталей храма, ныне хранящиеся в Донском монастыре.

Возвращаясь к теме московской топонимики, хотелось бы заметить, что неслучайно многие путают "Покровку" с "Покровской", а "Рождественку" с "Рождественской". Такие по-сути дублирования ничего кроме путаницы не вносят. Особенно если учесть, что Покровка и Рождественка - исторические улицы в самом центре Москвы, а их "двойники" - две соседних улицы на самой её окраине, где основной достопримечательностью является вот такой храм Покрова Пресвятой Богородицы:

Кафедральные соборы многих российских городов посвящены празднику Успения Пресвятой Богородицы. Успенскими именуются главные храмы во Владимире, Ростове, Ярославле, Смоленске, Рязани, Муроме, Астрахани, не говоря уже о главном соборе Московского Кремля. Значит ли это, что сам праздник Успения как-то особенно почитался на Руси?

Интересное

Успение Богородицы. Что мы празднуем в этот день?

Что нам известно о Богородице?

Как устроено богослужение праздника Успения Богородицы

Богородичные песнопения: соединение несовместимого

Как празднуют Успение: традиции

Успение Пресвятой Богородицы в высказываниях святых старцев

«А если некоторые думают, что мы ошибаемся, то пусть исследуют Писания, и не найдут сведений ни о смерти Марии, ни о том, умерла ли она, ни о том, что не умерла, ни о том, погребена ли она, ни о том, что не погребена. И когда Иоанн предпринял путешествие по Азии, то также нигде не говорится, чтобы он вел с собою святую Деву, но Писание просто умолчало об этом по чрезвычайности чуда, чтобы не привести в изумление разум человеческий… Ибо Писание стоит выше ума человеческого и оставило то неизвестным, так как Дева была сосуд честный и превосходнейший, дабы не остался кто-либо в предположении чего-либо плотского о ней.»



«Дивного Бога дивная Матерь дивна была и в зачатии Своем, дивна и в житии Своем, дивна и в Своем преставлении: воистину вся Она - одно дивное чудо! Зачатая по благовестию Ангела, Она родилась от неплодных, престарелых родителей; пребывая чистой Девой, Она стала в то же время и Матерью; будучи Матерью, Она осталась и Девой; умерла, но гробом, как лествицею, взошла на Небо; поистине дивное чудо! В рождестве Дева и по смерти жива, а гроб, как лествица Иаковлева, оставаясь на земле, делается для Нее лествицей, восходящей до Неба: “… и лествица к Небеси гроб бывает…”.
Станем же, возлюбленные, у этого дивного гроба Матери Божией, станем умом нашим, и мысленными очами присмотримся, какие это ступени у этой дивной лествицы? Что за ступени, коими Матерь Божия, в час преставления Своего, взошла на небо? Ужели гроб человеческий, в три аршина длиной, поставленный прямо, может достать до неба? Понятно, что слово “гроб” означает здесь самую смерть. Смерть называется здесь гробом и лествицей, потому что как гроб измеряется тремя аршинами, так и смерть святых Божиих возводит их души к небу тремя Богословскими добродетелями: верой, надеждой и любовью. Вера возводит их к лицезрению Божиему, надежда - к получению тех благ, ихже око не виде, и ухо не слыша (1 Кор. 2: 9), а любовь соединяет их с Самим Богом, Который есть любовь. Но кто может исчислить все добродетели пресветлой души Матери Божией? Кто в состоянии поведать, как и какими добрыми делами Пречистая Дева от юности Своей до самой кончины угождала Богу, Творцу Своему? Скорее перечтешь весной цветы, летом колосья, осенью плоды, зимой снежинки, скорее сочтешь капли в море, звезды на небе, нежели добрые дела и преимущества Матери Божией»



«Отходя в Церковь небесную, Она чудесно собирает к Себе верховных представителей Церкви, разсеянных по земле: и тем дает знамение, что союз Ея с верующими на земли не только не прерывается Ея отхождением, но еще отселе становится крепче, обширнее и деятельнее, и что живущая в Ней благодать, столь долго сокрываемая смирением, должна открыться из Ея гроба, и наполнить Вселенскую Церковь Ея славою, по Ея раннему, некогда невероятному, но совершенно верному предсказанию: ублажат Мя вcи роди»



«Когда Матерь Божия молилась на горе Елеонской, Ей, - рассказывает предание, - явился Архангел Гавриил, принесший финиковую ветвь, и известил о Ее кончине через три дня. Пречистая несказанно обрадовалась, услышав такое известие, и начала готовиться. Ко дню Ее преставления, по повелению Божию, чудесно явились в Иерусалим, кроме апостола Фомы, все апостолы, рассеянные для проповеди по всему миру. Они были свидетелями Ее мирной, тихой, святой и блаженной кончины. Сам Господь Иисус Христос, во славе небесной, окруженный безчисленным множеством Ангелов и праведных духов, явился принять душу Пречистой Матери Своей и со славой вознес Ее на небо».